Аише - стр. 34
Уже засыпая, Аише вдруг подумала, а каково это – быть женой такого красивого и богатого человека, как Киаран? Наверное, никакой работы по дому делать не надо, только наряжаться и радовать мужа. Интересно, он добрый?
С этими мыслями она провалилась в сон, полный странных сновидений с участием горящих больших птиц, которых будто пламя и не пугало, с женщиной с ласковыми глазами синего цвета и рыжими волосами. Кто это?
20. Глава 18. Путь к выздровлению
Солнце зимой встает поздно, едва-едва окрашивает небосвод в начале восьмого утра, а окончательно поднимается над горой к девяти часам. Аише обычно к этому времени уже все дела переделает – и козу подоит, и сена ей даст, и курей обиходит. Просыпалась сама, с легкостью вставала, да принималась за дела. Все в ее руках спорилось, за что ни возьмется. Дед Лукьян обычно с усмешкой в густых усах наблюдал за девчонкой, как она торопится, крякал одобрительно – вот жена кому-то будет добрая! Сам бы женился, не стой одной ногой в могиле.
Сегодня девушка тоже проснулась рано, открыла глаза, повела осоловевшим взглядом вокруг и вскочила.
- Деда! – воскликнула она, увидев старика сидящим на сундуке. – Что ж ты не разбудил? Как Киаран?
Поднялась в рубашонке, забывшись, кинулась к лавке, а колдун сидел, спустив ноги и опираясь на руки, и глядел на нее своим фиолетовым взглядом.
Ойкнув, Аише юркнула обратно в спасительный кокон из шубы и натянула ее до самого носа.
- Ох, и егоза! – усмехнулся дед, поднимаясь со своего места и подходя к шторке между кухонной частью и комнатой.
Пока вдвоем были, ее и не раздвигали почти никогда, надобности не было, а сейчас вот дед сдвинул полотнище до середины и сказал:
- Одевайся спокойно. Не стал я будить тебя ночью, устала ты за это время здорово. Да и раненому лучше. Бормотал что-то, я не разобрал, а с утра-то сходил вот, перстенек добыл, отмыл, да теперича мы можем общаться.
Аише торопилась одеваться, а потому запуталась в гамашах, упала на попу, больно стукнувшись копчиком, зашипела, будто кошка, потом вскинулась, треснувшись уже затылком о печь.
- Ты там дом разнести решила от радости? – с ехидцей в голосе спросил дед.
Киаран что-то сказал смешное, отчего оба хихикнули.
Аише вспыхнула, сжав зубы. Хуже всего, когда смеются над тобой, а ты не понимаешь ни словечка! Натянув нижнюю рубаху и поверх нее платье, подпоясалась и принялась заплетать волосы в косу. Мама всегда говорила, что девушка не должна красу свою показывать никому, кроме мужа, сама всегда в платке ходила, надвинутом на лоб, а Аише запрещала распускать волосы. Вот и сейчас, связав лентой тяжелую толстую косищу, заткнула ее за пояс, чтоб не мешалась и вышла из закутка, встретившись взглядом с Киараном.
- Сиворе! – кивнул он ей.
- Здоровается с тобой, - объяснил дед.
Кряхтя, он поднялся со своего места, вернул штору в угол и принялся хлопотать у стола, собирая завтрак. Каша, поставленная на ночь в чугунке в печь, упрела и источала аромат, наполняя рот слюной. Кинув по кусочку масла в чашки, старик вернулся к постели Киарана, помог ему подняться, а Аише, кинувшись помогать, была остановлена строгим взглядом мага.
- Надо расхаживаться, - сказал дед. – Старые люди-то говорили, что чем больше лежит человек после болести, тем дольше выздоравливает. Сейчас каши поест, а к обеду я курицу оприходую, да сварим бульон. Ты-то тоже вон, - кивнул девушке, - кожа да кости!