Ад находится у океана - стр. 16
Симон с недоверием уставился на Шафран и открыл было рот, чтобы заявить, что они уже находятся на свежем воздухе. И сразу же захлопнул его. Потому что откуда-то потянуло душком подтухшей раны, которая никак не может затянуться и теперь гниет, сворачиваясь и влажно блестя. В горле Симона тотчас образовался мерзкий ком.
– Я, пожалуй, пойду, – выдавил он и на заплетающихся ногах направился в школьный холл.
– Конечно, Симон, именно этого мы от тебя и ждем, – бросила Сысоева, теряя к нему всякий интерес. – И смотри под ноги.
Когда завуч и учительница остались позади, Симон сконцентрировался на передвижении. Совет смотреть под ноги оказался невероятно полезным: холл раскачивался, словно планировал выбросить из раздевалок сменную обувь и ее галдящих владельцев. Непривычные двадцать четыре градуса тепла казались раскаленными валиками, заполнившими всё свободное пространство.
«Если Петропавловск-Камчатский и думал о чём-то в последнюю очередь, так это о кондиционерах, – пронеслось у Симона в голове. – Да и к чему они городу, привыкшему пребывать на нижней полке природного климатического холодильника?»
Неожиданно дурнота отступила, и Симон сообразил, что смотрит на фиолетовый рюкзак с тремя болтавшимися светоотражающими брелоками. Рюкзак принадлежал Эве Абиссову, чудаковатому мальчику с черными глазами и необычным именем. Симон мог бы назвать еще с десяток странностей, касавшихся этого ребенка, но куда больше его взволновал тот факт, что наблюдение за Эвой каким-то образом остужало воздух вокруг самого Симона.
Он отвернулся, и тошнота нахлынула с новой силой. Школьный галдеж показался бритвенными опилками, засыпанными прямо в уши. Симон замычал и побрел на второй этаж – проводить урок у пятого «А». Недомогание следовало за ним буквально по пятам.
Напоследок он еще раз посмотрел в сторону удалявшегося Эвы, и тошнота испарилась, словно и не она только что перекрашивала мир в пульсирующие желтые цвета.
Немало озадаченный, Симон продолжил подъём.
4
Ангел и Шафран дождались, когда Симон Искра уйдет, и прыснули со смеху. Видевшие это ученики приободрились, памятуя о непреложной истине любого урока: настроение учителя – это настроение твоих оценок. Проходившие мимо ребята постарше пытались очаровательно улыбаться, рассчитывая получить расположение если не Ангела, то хотя бы Шафран, которая была моложе ее на четыре года.
Шафран прогоняла таких одними пальчиками, будто надоедавших евнухов.
– У нас есть что-нибудь из предметов отца? – спросила она у Ангела.
Савелий Абиссов частенько терял вещи. Его любимые авторучки исчезали так же стремительно, как и появлялись, пиджаки вдруг лишались пуговиц, а расческам периодически приделывали ноги. Как-то пропала даже пепельница из кабинета, но все решили, что это перебор. В конце концов, это не секс, чтобы задумываться о размерах. Главное, чтобы предмет не утратил прочной связи с владельцем, а на такое обычно уходило пару-тройку дней.
– Скажем так, Беата кое-что передала нам. Это лежит в моем кабинете.
– Мы могли бы и сами брать всё, что посчитаем необходимым. И мы тоже умеем быть аккуратными.
– Это ее мужчина, – указала Ангел на очевидную вещь. – Не твой, не мой, ни чей-либо еще. Ее. Хочешь опять открыть ротик и дождаться, пока Чёрная Мать накидает в него грязи?