999 душ в моей копилке, не хватает только твоей - стр. 5

Я обвожу взглядом рисунок, настроение резко приближается к нулевой отметке. Перехватываю ее руку, отрывая от собственной кожи. Мои фиолетовые глаза горят истинной злобой. Адель, сама того не желая, разбудила во мне зверя, который спал пятьсот лет, а это может стоить ей жизни.

– Еще раз прикоснешься ко мне без разрешения, и больше никогда не сможешь ходить и говорить, все понятно? – Я слышу хруст ее стальных костей, но не ослабляю хватку, пока не вижу ответа в ее глазах.

Кивок и стекающая слеза меня удовлетворяют, и я, окончательно сняв с себя вязкую усталость, встаю с подобия кровати и начинаю одеваться. Адель провожает меня долгим и задумчивым взглядом. Она не знает, кто я. После моего позорного падения с вершины Ада на уровень падальщиков все как-то легко и быстро забыли о младшем брате своего покровителя.

Помнят лишь самые древние демоны, а им плевать, где и когда я шляюсь, с кем развлекаюсь и на что сливаю запасы золота.

Задумчиво выхожу за дверь, потирая шею со следами удушья. Залечу позднее, а сейчас пора возвращаться на Землю и продолжить поиски. С каждым днем, годом, столетием нужных мне душ становится все меньше. Людям невыгодно быть святыми и безгрешными, тьма тянет их к себе, и впервые я жалею, что смертные так падки на соблазн.

Территория современной Англии,

эпоха позднего неолита, поля рядом

с одним из людских поселений,

489 собранных душ

– Проклятье, до чего эти дрянные сандалии неудобные, – шикаю я сам себе под нос, бредя сквозь траву, доходящую мне до пояса.

Людей уже гораздо больше сотни тысяч, они разбросаны по разным материкам, и даже мой исключительный, натренированный на души нюх не всегда спасает меня.

Эту душу я наметил для себя еще пятьдесят лет назад, но все никак не мог до нее добраться. Меня вечно сбивал с пути аромат других душ, но вот наконец-то я здесь. Я все иду, утопая в траве, ощущая ее сладковато-свежий аромат.

– Да, это тебе не Ад, там солнце светит только по праздникам, а трава награждает нас своим присутствием только в саду Люцифера. – Я недовольно озираюсь по сторонам, желая быстрее закончить эти мучения и приступить к поиску следующей цели.

– Шдесь кто-то ешть? – беззубым ртом лепечет старуха, сидя на траве. – Ну так пришашивайся, шоштавь бабушке компанию.

Меня всегда поражало, как добры люди с такой чистой душой, как у этой старушки. Она практически слепа, смотрит куда-то вдаль, не может сфокусировать на мне взгляд, а в моей демонской груди что-то екает, нечто неуловимое, что не сразу мне удается распознать.

Но я смиренно выполняю ее просьбу, присаживаясь рядом. В моей голове есть четкий текст, я знаю, что говорить и как действовать.

– Рашкаши, какое шегодня шолнце? – спрашивает она меня, медленно запрокидывая голову. – Я хошу шюда кашдый день ш шамого рошдения. Но глаша мои уше шетверть века покрыты пеленой.

Я недовольно поеживаюсь. Эти разговоры всегда выводят из себя, но нельзя напугать, иначе старуха может уйти на Небеса раньше, чем я заполучу свой трофей.

– Ты настолько искренне жаждешь вновь видеть? – усмехаюсь я. – Я могу помочь.

«Да это будет проще некуда», – мысленно радуюсь я.

По сравнению с моими прошлыми свершениями это так, фокус.

Бабка молчит. Возможно, мне не стоило так в лоб предлагать сделку. Тишина затягивается.