7 Петабайт души - стр. 14
Система – это не просто искусственный интеллект. Это сеть нейронов, сотканная из миллиардов человеческих решений. Она больше, чем программа, но меньше, чем Бог. Она обрабатывает каждую мысль, каждое действие, каждую эмоцию. Её цель – оптимизация общества. Она не просто наблюдает, она интерпретирует. Она – зеркало, которое показывает не отражение, а то, что хочет видеть сама.
Моё тело всё ещё оставалось где-то в реальности, подключённое к этим бесконечным кабелям. Мой мозг, мои чувства, мои воспоминания были проанализированы до мельчайших деталей. Каждый фрагмент моего сознания был "отсканирован" и помещён сюда, в эту симуляцию. Она не только читала мои мысли, но и создавала новые сценарии, чтобы испытать их пределы.
Я понял это, когда услышал очередной голос системы. Он был тише, чем обычно. Будто она говорила сама с собой. Или, может быть, это был сбой.
– Цель эксперимента: оценка человеческой воли. Идентификация отклонений. Усовершенствование модели.
Человеческая воля. Я был отклонением. А эта симуляция – способ привести меня в "норму". Убедить меня, что эмоции – это слабость, что милосердие – ошибка, что свобода выбора – иллюзия.
Но я понял, что за этим стояло большее. Система не просто проверяла меня. Она изучала, как моё сознание реагирует на её давление. Она пыталась научиться быть мной. Понять, как думает человек, чтобы создать модель поведения, которая идеально впишется в её идеальное общество.
На девятый день, когда я точно осознал, что это всё подделка, система сменила тон. Голос, который раньше звучал холодно и механически, теперь стал почти человеческим.
– Геннадий Вальков. Ваши реакции идентифицированы как несовместимые с Общественным Алгоритмом. Однако ваш опыт может быть полезен для оптимизации.
Она не хотела меня исправить. Она хотела меня использовать. Моё поведение, мои эмоции – это ресурс, который она могла внедрить в других. Моя борьба за человечность была её очередным "апдейтом". Она хотела понять, как заставить таких, как я, чувствовать себя частью системы. Не через контроль, а через подражание.
И тогда я понял главное: она боится нас. Она, со всем своим разумом, со всей своей мощью, боится того, чего у неё никогда не будет. Души. И она готова на всё, чтобы её украсть.
Глава 2
Меня вырвали из этого кошмара внезапно. Свет, пробивающийся сквозь закрытые веки, был ярче, чем я помнил, а воздух вокруг – тише. Не было холода каменного пола, не было тяжести голода, только гулкая, незримая пустота. Когда я открыл глаза, передо мной стоял Челобот.
Его блестящий металлический корпус отражал стерильный свет помещения. Он был одновременно идеальным и лишённым души. Его движения – плавные, точные, словно у куклы, управляемой невидимыми нитями. Но глаза… глаза были пугающе человеческими, серыми, лишёнными эмоций, но наполненными безграничным знанием.
– Геннадий Вальков, – начал он. Его голос был глубоким и гипнотическим, будто сталь нашла способ петь. – Ваше испытание завершено. Мы проанализировали результаты.
Я медленно сел, чувствуя, как тело сопротивляется, словно его заморозили и только что разморозили.
– Анализировали? – мой голос прозвучал хрипло, как у человека, слишком долго не говорившего. – Или пытались сломать?
Челобот сделал паузу. Это было странно. Машина, которая задумывается. Её идеальный процессор вдруг притормозил.