30 причин, чтобы не любить - стр. 26

– Ну этот не побоялся. Женихом заделался, – Милка выдавливает смешок через паузу, пытаясь пилить четыре ногтя сразу.

– Это смешно, – я встаю и потягиваюсь. – Он с мисс АСИ уже встречается. Еще с какой-то тайно шуры-муры крутит. А влюблен, вообще, в мою однокурсницу.

– Да? – у Милки забавное лицо, когда она так удивляется без удивления, только уголки губ разочарованно опускает и глаза распахивает, но они широко не раскрываются. – А покажь?

– Кого?

– Однокурсницу. В кого он там влюблен, – она сама лезет в мой телефон, который я оставила на туалетном столике. – И как ты узнала? Он сам признался?

– Разумеется, никто мне не признавался. Но это видно, – я скорее подбегаю и беру телефон. Не хочу, чтобы Милка там копалась. – Здесь ее фотки нет.

Вообще-то, я ей уже показывала и Палкину, и Кирова, когда он еще не был мистером АСИ, но она, разумеется, не помнит.

– А где есть?

Я оглядываю комнату в поисках шопера, в котором должен лежать альбом. Рюкзак на месте, в углу, рядом со столом, а шопера нет. Я проверяю прихожую, ванную, кухню, Милкину комнату и даже подъезд. Шопера нет. Неужели у Кирова остался? Черт! Точно. Он же его на заднее сиденье бросил. А я и забыла… Вот же!

Ладно. Надеюсь, он его не обнаружит. А если обнаружит, то вспомнит о том, что джентльмен и не станет туда заглядывать. Черт! Там же фотки Матвея… И вообще, все мои личные фотки. Аргкх!

Вернувшись в комнату, я падаю на кровать лицом вниз. Но Милка все еще здесь.

– Что с тобой?

Прорычав в подушку, я возвращаю себе былое хладнокровие и поднимаюсь с пустыми глазами.

– Ничего. Я забыла свои вещи у этого Кирова.

Милка улыбается и переносит пилку на другую руку.

– Не пропадет же. Завтра вернет наверняка.

Угу. Вернет. Все внимательно исследовав и узнав все мои тайны. Ну ладно не все. Но о моих чувствах к Матвею из альбома легко можно догадаться. Зачем я только этот альбом на учебу поперла…

– Мисс АСИ хотя бы покажь, – не отстает Милка.

Я снова беру телефон. Мисс АСИ тоже сложно найти среди кучи претенденток. Девушек в конкурсе участвовало раза в два больше. Элина Гурская, как назло, попадается в самом конце.

– Вах, какая женщина, – Милка пародирует кавказский акцент и целует сложенные кончики пальцев, как итальянцы. Она долго вглядывается в экран, головой вертит и смартфон вертит, а потом выдает убежденно. – Гм, уродина. Непропорциональная вся. Грудь слишком большая для такой щепки. А щеки, наоборот, пухлые. И волосы жиденькие. Ее только макияж спасает. С таким любая красоткой станет. Ты гораздо пропорциональнее. И красота у тебя естественная.

Я улыбаюсь. Милка неисправима. Кажется, только на ее безапелляционно экспертном мнении моя самооценка и держится.

– Если ты не будешь выкабениваться и строить из себя гордую недотрогу, мистер АСИ будет твой!

– Не надо мне этого.

– Надо, Янчик, надо. Сколько можно в девках бегать, – ее убежденный черный взгляд заставляет меня пятиться к стене.

– Что? Да мне всего восемнадцать!

– Вот именно. Уже можно, – Милка расплывается в лукавой улыбке, тыкая в меня пилочкой.

В блокноте много фоток с рукописными датами, когда они сделаны. Иногда имеются надписи, наподобие «День, который надо повторить» к фотке, где девчонка с парнем катятся на велосипедах по какому-то парку. Они здесь часто встречаются. Видимо, друзья. Смеются, дурачатся, позируют. А сама Воронцова почти не фотографируется. Я перелистываю много страниц подряд.