1877. Обретая прошлое - стр. 18
– Здравствуй, Звёздочка, здравствуй, Ханчик, – мальчик присел на корточки и погладил малыша. Тот уже привык к нему и сейчас лишь тихонько заржал, приветствуя друга. – Я тебе хлебушка принёс, мяконького. – Серёжа протянул по горбушке обеим лошадкам. Хан осторожно, одними губами взял лакомство, а дети гладили шёлковую гривку жеребёнка и его мамы.
Они некоторое время посидели в конюшне, понаблюдали за умелой работой конюха, а потом под дождём пробежали в соседнее здание.
На псарне, в отличие от конюшни, было шумно: весело перекрикивались парни, лаяли собаки. Игривая лежала на подстилке и, казалось, была очень довольна. Рядышком притулились все её малыши: кто посасывал маму, кто спал, а один, самый непоседливый, тыкаясь слепой мордочкой, пытался исследовать окрестности.
– Смотри, какой проворный, верно, отличным охотником будет, – подтолкнул Серёжа завороженно следившую за щенками Дашу.
– Да, – она протянула руку к Бродяге, как мысленно окрестила проворного малыша.
– Так, кто тут у нас? – послышался голос за спиной. Уперев руки в бока, над детьми возвышался Иван. – В доме все с ног сбились – куда же ребятишки подевались?
– Ну, Ванечка, мы же только одним глазком взглянуть пришли, – вытянулся Серёжа перед своим наставником-другом.
– Ладно уж. Это только Дашу маменька ищет – платье привезли мерить.
Даша хотела обидеться – значит, ей в дом возвращаться, а Сереже можно остаться? Но мысль об обновке захватила воображение: бальных платьев ей раньше не шили.
Серёжа остался на псарне – понаблюдал за щенками, поиграл с дворовыми мальчишками. Дождь не прекращался, сверкала молния и далеко за рекой гремел гром. Представив себя разбойниками, ребята облазили все кусты во дворе и, изрядно намокнув, направились греться на кухню.
Серёжа остался один. Он побродил по дому и решил подговорить Дашу на какую-нибудь забаву. В приоткрытую дверь мальчик увидел сестру: та стояла посередине комнаты на столе, вокруг крутились мама, Дуняша, мисс Грин и портниха. Девочку было не узнать – обычно её одевали в простые удобные платья, тем более что детские проказы часто оборачивались порванными рукавами и юбками. Сейчас перед Серёжей стоял маленький ангел. Тоненькая, высокая, она прекрасно смотрелась в белом платье с задрапированным лифом, пышной юбкой с кружевами и шёлковыми лентами. Тёмные вьющиеся волосы были распущены, в зелёных глазах плясали лучики веселья.
– Какая ты красивая, Дашенька, – не удержавшись, Сережа шагнул в комнату и сразу смутился.
– Конечно, сынок, ведь она на бал едет, – улыбнулась Елизавета Сергеевна.
– Да нет, не только для бала красивая – вообще красивая, – чуть слышно прошептал мальчик и выскользнул за дверь.
Он спустился в холл и тут, к большому удовольствию, оказался пойман в крепкие отцовские объятия – Алексей Дмитриевич с опозданием, но всё же выбрался домой. Серёжа крепко прижался к папиной груди: ему не хотелось говорить, просто сидеть так на руках у отца.
– Здравствуйте, Сергей, – послышался вдруг чей-то незнакомый приятный голос. Оказалось, граф приехал не один, а, как и обещал, привёз из столицы учителя. – Будем знакомы, я Поль Вальмон, ваш новый учитель.
Мальчик посмотрел на говорившего – почти такого же высокого, как отец, мужчину. Правда, в плечах он был не столь широк и выглядел намного моложе. Лицо француза ему понравилось – черты четкие, будто вырезанные умелым резцом, тонкий прямой нос, черные живые глаза и очень тёмные волосы.