10 комнат - стр. 16
Врач кивнул, словно это объяснение его устроило.
– Тогда не буду подводить его доверие, – непринуждённо ответил Иван Андреевич.
Но в его глазах оставалось что-то настороженное, словно ответ Демьяна его не до конца убедил.
Тишина в гостиной была густой, прерываемой лишь негромким потрескиванием догорающих поленьев в камине. Пламя лениво облизывало угли, бросая на стены причудливые тени. Старые массивные шкафы вдоль стен были заполнены потемневшими от времени книгами и, казалось, хранили в себе древние истории и забытые судьбы. Воздух был пропитан смесью воска, древесного дыма и чего-то едва уловимого – может, пыли, может, старых духов, оставшихся здесь от прежних владельцев.
Девушка исподлобья посмотрела на Демьяна, затем на врача, и в её взгляде читалось облегчение. Похоже, она предпочитала оставаться рядом со старушкой, чем быть вовлечённой в общий разговор, и продолжала медленно подносить ложку ко рту старой женщины. Половина еды неизменно скатывалась обратно в тарелку, и девушка терпеливо вытирала ей губы, не проявляя раздражения.
– Тогда и вы назовитесь. – Врач сел рядом, наклонив голову, и глянул на Демьяна с лёгким вызовом.
Демьян выдержал его взгляд, чуть усмехнулся и, отставив бокал с вином, спокойно произнёс:
– Николай Алексеевич Стрельцов.
Имя прозвучало в тёплом воздухе зала, словно вплетаясь в старый узор этого места, и на секунду показалось, что оно ему действительно принадлежит. Врач чуть кивнул, принимая ответ, и между ними завязался неторопливый разговор.
Сначала речь шла о часах – тема, которую Демьян разыгрывал безупречно. Он говорил о тонкостях механики, о том, как важно уметь замечать мельчайшие детали, как каждая шестерёнка в часах связана с другой, а значит, одно неверное движение может нарушить целую систему. Иван Андреевич слушал внимательно, задавал вопросы, иногда задумчиво улыбался, кивая в такт словам собеседника.
Где-то в углу старые напольные часы из красного дерева отбили очередной час, их глубокий размеренный звук эхом прокатился по залу. Демьян посмотрел на них мельком и будто невзначай перевёл разговор в другое русло.
– Скажите, доктор, – его голос стал чуть тише, – вам когда-нибудь приходилось испытывать странное чувство… когда кажется, что уже проживал определённую ситуацию?
Иван Андреевич замер на миг, затем наклонил голову, скрестив руки на груди. Пламя в камине отразилось в его глазах, как отблеск далёкого воспоминания.
– Занятный вопрос, Николай Алексеевич. Это явление называют promnesia, хотя в народе его чаще именуют дежавю. Французы, как водится, дали ему романтическое название. Уверен, каждому из нас хотя бы раз в жизни казалось, будто он уже проживал тот или иной момент. Признаюсь, даже со мной случалось подобное.
– И как вы это объясняете? – спросил Демьян, заинтересованно склонившись вперёд.
Иван Андреевич усмехнулся.
– Наш мозг – удивительное устройство, куда сложнее, чем самый искусный часовой механизм, но, как и любая сложная конструкция, иногда даёт сбои. Некоторым учёным кажется, что дежавю – это результат ассоциаций. Например, вы могли раньше видеть похожее место, слышать похожие слова, переживать схожие ощущения. И вот мозг, склеивая эти образы, решает, что событие уже происходило.
– Или мы просто проживаем одно и то же снова, – бросил Демьян с лёгкой усмешкой.