Славянские мифы. От Велеса и Мокоши до птицы Сирин и Ивана Купалы

Книга начинает с обсуждения сложного и многогранного явления славянского язычества, которого история остается во многом неясной и искаженной. Автор знакомит читателей с определением славян как одного из индоевропейских народов, который был известен с древнейших времен. Упоминаются древние авторы, которые описывали славян и их обычаи, а также рассматривается миграция славян по территории Восточной и Центральной Европы, что привело к делению их на три основные племенные ветви. В этом контексте автор уточняет, что термин «славяноарии» является псевдонаучным и указывает на мнимое превосходство одного народа над другим, что трактуется как несправедливое упрощение. Далее внимание сосредотачивается на славянском язычестве, которое представлено не как простой политеизм, а как целостная система представлений о мире. Язычество в понимании автора основано на глубоких эмоциональных и культурных корнях, где природа и окружающие явления воспринимаются как одушевленные сущности, наделенные собственными правилами взаимодействия. Эмоциональная связь с природой пронизывает каждую пару традиций и обрядов, однако автор отмечает, что развитие науки и медицины стало причиной упадка языческих верований. В условиях новых социокультурных реалий, язычество стало менее значимым, и традиционные представления были затенены прогрессом. Одним из центральных вопросов книги является отсутствие подлинных текстов славянского язычества, что делает его изучение сложным и многоаспектным процессом. Основные источники информации о славянских верованиях – это фольклорные записи, письменные источники древнерусской литературы, археологические находки и данные сравнительной мифологии. Автор рассказывает о том, как фольклорная память сохраняет образы духов и традиционные верования, которые переплетаются с христианством, что создает уникальный культурный контекст. Хотя в VIII–X веках в Руси происходили значительные культурные и политические изменения, аналогичные тем, что были в Скандинавии (таким как «Старшая Эдда»), письменных свидетельств о славянских верованиях практически не существует. Устная традиция занимает особое место в книги, акцентируя внимание на её значении в передаче знаний и традиций, несмотря на наличие письменности. Книга проводит аналогию с индийской Ригведой, чтобы подчеркнуть, насколько устная традиция может быть долговечной и устойчивой. В противовес этому, свидетельств о славянской письменности крайне мало. Важным аспектом книги является обсуждение трагедии утраты язычества и культурной катастрофы Руси, вызванной монгольским вторжением. Автор описывает, как уничтожение городов, таких как Киев, повлияло на разрушение устной традиции и гибель жрецов, что привело к конечному упадку славянского язычества. Монгольское иго стало не только политическим, но и культурным катастрофическим событием, которое нанесло вред древним верованиям и знаниям. Книга ставит под сомнение возможность полной реанимации этих верований, указывая на то, что только в более поздние века удалось частично восполнить культурную утрату. Словом, работа является глубоким исследованием славянского язычества, его социально-культурных аспектов и причин, приведших к его исчезновению. Автор не только изучает истоки и характеристики язычества, но и подчеркивает важность надежного подхода к его исследованию, рассматривая процесс как комплексный и многогранный.