Звездный ветер - стр. 27
Маша вспомнила Синклера и кивнула.
… Даже у хрупкой старшей Бронски аппетит на воздухе был отличным, Айви уминала шашлык за обе щеки.
— Не жалеешь, что выбрались сюда? — подразнивала сестру Маша.
— Ни капельки. Томас тоже, кажется, доволен. Маш, ну куда он мне? Наверняка квартирка у меня крошечная и неудобная. Что они мне еще в Л-Полисе выделить могли?
— Завтра посмотришь, — Мария пожала плечами. — Странно это все. Я за тебя волнуюсь. Нужно будет собраться и обсудить ситуацию. И пообщаться нормально. У меня отпуск, первый за четыре года. Летим со мной на Багаму! Заодно маму навестим.
— А что, — Айви задумалась. — Я слышала, что Феб собирался выступать на фестивале майнд-музыки на Корасон-рок. Это ведь по пути. Хотя многие его поклонники сомневаются, что музыкант оправился от депрессии и готов выйти из тени.
— Ты, я вижу, занялась этим всерьез. Айви, а что если вас прослушивали? Ну… — Маша покосилась в сторону киборга, сидевшего почти у самой воды – у обычных циклонов хороший слух, а какой должен быть у военных моделей? — … там, ты поняла. Ваши беседы. С НИМ.
Сестра покачала головой:
— Нет. Там что-то другое. ОН сам говорил мне, что наши разговоры останутся только между нами. Что ОН принял меры.
— Все мужики так обещают. А потом три минуты радости – и девушка в беде… — Маша вздохнула. — Ладно, пора баиньки. Дядя Тимур нам номер приготовил, двухместный. Как хочешь, но я с твоим рыжим в одной комнате спать не буду.
— Я тоже, — передернув плечами, сказала сестра.
7. Глава 7. Хитрость и самообучаемость
Глава 7. Хитрость и самообучаемость
Я работала. Огурчик украшал мой стол, кося под кактус. Вот уже второй день, возвращаясь с работы, я шла до ближайшей станции через парк, а в нем отпускала муарманца погулять. Меня немного пугало то, что на вопрос Клайву, не подхватит ли муарманец какую-нибудь инфекцию, профессор ответил с фанатичным блеском в глазах:
— Это вполне вероятно! Мне это тоже очень, очень интересно. Я вам даже завидую. Вы, студентка Лейнер, в процессе интереснейшего научного эксперимента.
А студентке Лейнер очень не хотелось проводить над Огурчиком интереснейшие научные эксперименты. Я два дня ходила с муарманцем в женский туалет на втором этаже, запиралась в кабинке и поливала Огурчика над унитазом , пытаясь стереть из своей памяти жесткие слова профессора Бронски, ставшие для меня шоком:
— Мисс Лейнер, вы приняли циклона за живого человека. Я вас не осуждаю. Как ни странно, со временем рядом с человеком условно-живые самообучаются и становятся достаточно... хитрыми. Си-один – как раз тот случай. Но впредь будьте повнимательнее.
На третий день я не выдержала и завернула в коридор с красным плафоном. Эл сидел на подоконнике. Я вздохнула и вошла, повторяя про себя, что мне все равно. Из крана, как всегда, лилась вода со странным запахом. Огурчик выставил глаза. Четыре штуки. Смотрел он мимо меня, на парня, сидящего на подоконнике, лицом к стеклу, за которым проявлялись на темном небе первые звезды.
— Это туалет для киборгов, — раздалось от окна.
— Я кому-то мешаю? — холодно спросила я. С кем я сейчас говорю? С программой?
— Нет, — коротко бросил Эл. — В институте полно других туалетов.
— А мне удобно тут! — я понимала, что выгляжу, как маленькая, капризная девочка, но не знала, как себя вести. — Здесь… здесь вода двойной очистки, сам говорил!