Звездный табор, серебряный клинок - стр. 38
Я убедился, что инструмент строит, потрогал клавиши темброблока, и добился того, что звук стал почти фортепианным. Затем я провел по струнам и огляделся. Цыгане замерли в ожидании. Блики костра играли на лицах… Когда-то в студенческом театре мы ставили оперетту «Мистер Икс». Ария из нее будет сейчас, пожалуй, как нельзя кстати. И я запел:
Цыгане пооткрывали рты.
Тут какой-то кусок у меня вылетел из головы… Собственно, вот строчка из-за которой я вспомнил это произведение. Она актуальна:
А следующая уже не актуальна:
Ляля подозрительно уставилась на меня. Она ведь знает мой русский язык… Слова окончательно перепутались. «На автомате» я ещё пропел:
И все. Следующая строчка стерлась напрочь. Как отрезало. Потому, невольно выдержав эффектную паузу, пришлось импровизировать:
Я остановился и замолчал. Бедный Кальман.
– Ты – великий менестрель, Рома! – воскликнул Гойка восхищенно. – Твоя песня странна и прекрасна!
– И что же она означает? – поинтересовался Хомук скептически.
Ляля, укоризненно покачав головой, опередила меня:
– «Я одинокий. Я выступаю с номерами в балагане, богатые люди не уважают меня. Они – глупые и плохие».
– Справедливая песня, – кивнул Хомук.
И цыгане захлопали. Ведь на ярмарках все они ходили по канатам, жонглировали, показывали фокусы и дрессированных животных. И нельзя сказать, что они были так уж счастливы своим положением.
Что ж. Мой подорванный было авторитет восстановлен. А моя совесть – чиста. Я предупредил их, а они сделали свой выбор.
Ближайшая к нам планета называлась просто, но со вкусом: «Рай». И это наполнило меня самыми недобрыми предчувствиями. Наша шлюпка приземлилась в удаленном от конторы уголке космодрома. Если нас и засекли, то смылись мы раньше, чем к шлюпке кто-либо приблизился. Возможно, посудину в наше отсутствие арестуют, но тогда и будем действовать по ситуации. В конце концов, в таком рискованном предприятии, как наше, все до мелочей предугадать невозможно.
Пока мы летели к Раю, Гойка учил меня, как следует вести себя на планете, слегка удивляясь моей неосведомленности. Главной проблемой, с которой мы могли столкнуться, было отсутствие у нас обоих кода социальной значимости. Но если мы сразу двинем в портовый кабак, заверил меня Гойка, обойти это обстоятельство будет нетрудно. Главное, чтобы при нас были тугрики. Хозяева подобных заведений редко бывают чересчур щепетильны.
Когда шлюпка приземлилась, я испытал забытое уже ощущение: словно огонь пробежал по телу. Значит, я могу летать тут с помощью гравитата. Но делать этого снова нельзя. Провожаемые подозрительными взглядами служителей космодрома мы, воспользовавшись самодвижущимися дорожками, довольно резво добрались до ворот и соскочили на обычный тротуар. Теплый ветерок обдувал наши лица. Если такая погода держится тут всегда, происхождение названия планеты легко понять.
За воротами меня вновь окатило огнем: зона действия антигравитационных генераторов закончилась, видно, они установлены только на космороме. Гойка моментально определил, какое из зданий является кабаком, и мы направились туда.