Звездный прилив - стр. 24
Это уже было скверно.
Один из криков оказался понятен. Тошио легко расслышал первичный сигнал тревоги: самый первый оборот дельфиньей речи, распознанный человеком.
Но другие шумы… их издавали как минимум три голоса. Странный тон, мучительный… и какой-то неверный…
– «Бред помощи»… – простонал Брукида. – Хикахи на суше и тяжело ранена. Она бы перестала, но она явно бредит, и это опаснее всего!
– Хикахи.
– Они с Крайдайки – адепты кининка… учения управляемой логики. Она смогла бы заставить всех других не слушать криков, вынесенных на сушу, нырнуть и выждать. – Неужели им непонятно, что будут другие волны?
– Что волны, Зоркий! – закричал Брукида. – Если им не помочь, они могут выброситься на берег! Ты же калафианец. Как ты можешь не знать этого о насссс? Я изо всех сил стараюсссь отвязаться и умереть в ответ на этот крик!..
Тошио застонал. Ведь он знал, знал о «бреде помощи», который в панике и страхе растворяет тонкий покров цивилизации и оставляет китообразным одну мысль – при любом личном риске спасать товарищей. Каждые несколько лет даже глубоко продвинутые калафианские дельфы становились жертвами этой трагедии. Однажды Акки рассказал ему, что временами и само море, кажется, просит о помощи. Люди тоже утверждали, что ощущают это, – в особенности те, кто принимает дельфинью ДНК, совершая обряды культа Сновидца.
Давным-давно турсиопы, афалины-бутылконосы, были среди наименее подверженных риску. Но генетические перестройки создали дисбаланс. Когда гены других видов закрепились в базовом модусе турсиоп, что-то выпало из позитивного набора. Три поколения людей-генетиков заняты этой проблемой. Но пока дельфы плывут по лезвию бритвы, которая есть постоянная опасность утраты рассудка.
Тошио прикусил губу.
– У них же экзоскелеты, – неуверенно ответил он.
– Возможно. Но как они воспользуются ими, если уже говорят на праймале?
Тошио ударил по саням кулаком. Руки немели от глубинного холода.
– Я всплываю, – заявил он.
– Нет! Не надо! Соблюдай безопасссность!
Тошио стиснул зубы. «Вечно нянчатся с мной. Либо нянчатся, либо насмехаются. Для финов я ребёнок, и меня уже тошнит от этого!»
Дав четверть хода, он поднял рули глубины.
– Я развяжу вас, Брукида. Можете плыть?
– Могу. Но…
Тошио взглянул на сонар. Запад рисовал нечёткую линию.
– Сможете? – переспросил он.
– Сссмогу. Довольно хорошо. Но не развязывай в зоне «бреда помощи». И сам осторожнее на вторичных волнах.
– Вижу одну. Интервал уже несколько минут, и они выдыхаются. Всплываем сразу за этой. И вы должны вернуться на корабль! Расскажите всё, как было, и попросите о помощи.
– Это надо сделать тебе, Тошио.
– Оставьте. Сделаете, как я прошу? Или я должен держать вас на привязи?
После едва заметной паузы Брукида ответил уже иным тоном:
– Сделаю в точности, как сказано, Тошио. Приведу помощь.
Проверив крен, Тошио соскользнул с саней, держась одной рукой за борт. Брукида смотрел на него через пластик воздушного кармана. Прочная пузырьковая мембрана фиксировала голову дельфа.
Тошио расстегнул захваты, удерживавшие Брукиду.
– Вам надо взять с собой ДУ.
Брукида вздохнул, когда Тошио дёрнул рычаг над воздушным карманом. Небольшой клапан вошёл в дыхало Брукиды. Как змея, десятифутовый шланг обхватил торс дельфа. Дыхательные устройства неудобны и затрудняют речь, но с ДУ Брукиде не надо всплывать за воздухом. Оно поможет старику-металлургу не обращать внимания на подводные крики и не даст забыть, что он – часть технокультуры.