Звездный Патруль. Книга XIV. Неравный поединок - стр. 6

– Выращивание имплантов внутри тела, как органы – это замечательно и восхитительно! … Я рад, что ты получил столь внезапный и весьма интересный результат так легко и неожиданно, но…

Фандор многозначительно умолк и снова вздохнул.

– Тот пациент… Это артефакт-ренегат… Свои таланты он уже направил во вред. Его должны были аннигилировать, но из-за какого-то там упущения, приговорили к Фобии… Ему выпилят мозги и отпустят… Ну, если хочешь с ним повозиться после всего, что я тебе озвучил, забирай себе и ковыряйся… Тебе нужна моя резолюция? Дам ее… Но не потому, что вижу перспективу… Ее-то как раз я совсем не вижу, потому что ее там нет, поверь… Ты получишь зеленый свет, как мой старый добрый друг… Возможно ты совершишь какое-то открытие и удивишь меня. Кто знает.

– Да, но для такого рода полноценных исследований нужно будет оснащение новой чистой комнаты, лаборатории, возможно дополнительных палат – перешел Саохин на более «чувствительную» тему.

На это Фандор лишь развел руками:

– С этим помочь не могу, извини… Мне на куда более масштабный и перспективный проект нужны средства, которых нет… Сам буду просить у Совета.

Саохин молчал. Он был подавлен и «разбит». Утро, начавшееся с предвкушений и перспектив, закончилось вечером разбитых планов и надежд.

– Не унывай… Я запрошу у Совета допуск для тебя к нашим исследованиям на «Эпсилоне» по симбиозу. Это сэкономит тебе время и нервы. Ты сам увидишь, что мы подобное уже наблюдали – улыбнулся Фандор, да бы приободрить совсем упавшего духом приятеля.

Саохин лишь кивнул головой. Его все еще не отпускал этот пациент и его симбионт. «Ладно. Вернут его с коррекции, возьму себе на опыты».

Новость о вызове на дуэль самим Вагулом Серпински застала Лайтона би-Моля, когда он выступал перед курсантами-выпускниками Высшей Академии на Аламахе. Сказать, что его это шокировало, ничего не сказать. На время он даже потерял дар речи и был вынужден взять паузу. Но после передышки, не смог продолжить в нормальном режиме и перешел на общение через нейро-канал и усилитель. Благо, что имидж Лайтона, как «легендарного» капитана самого большого крейсера «Нео», был на высоте, и курсанты не обратили на странности особого внимания. Ирония заключалась в том, что именно сейчас он объяснял вчерашним курсантам особенности и нюансы Конвенции, выгоды и пользы от поединков для разрешения дипломатически неразрешимых проблем. Закончить свое выступление перед аудиторией он планировал раньше, но прилетевшие вопросы от выпускников, примет ли он вызов, существенно нарушили его планы. По сути Лайтон стал заложником собственной популярности. Свое «конечно» он выпустил на выдохе, сопровождая это широкой белозубой улыбкой, хотя внутри у него все кричало и стенало. «Какой из меня дуэлянт!? Я лет 100 бластера в руках не держал!». Однако уже спустя пару циклов он не мог нарадоваться, что все так удачно обернулось для него. Ведь Совет Патруля выдвинул свои условия поединка – бой на крейсерах. Вот тут-то Лайтон и «расцвел». Его крейсеру «Нео» во всей Галактике на данный момент не было равных по дальнобойности. Парные тяжелые рубиновые пульсары могли запросто сжечь любой существующий крейсер до того, как тот полностью идентифицируется на радаре. Для этого даже не нужно было каких-то особых навыков, опыта или знаний. Однако и этот «радужный» период продлился не долго.