Звездная сборка - стр. 17

– У меня та же ерунда.

– А детство?

– А его будто вовсе не было.

– У меня было, но какое-то… не особо счастливое…

Мы так тихо и болтали, убаюканные стихающим дождём, пока не отключились. Я уже не помню, кто первым заснул. Правильно говорят, что сон рядом с любимым человеком – самый крепкий и здоровый. А утром нас бесцеремонно разбудил Арсений №1 и с некоторым злорадством сообщил, что прибыла проверка из Минздрава.

***

Проверяющий был только один. Он представился как Элладий Александрович. Почему-то и он сам, и его имя, и захудалая машина, на которой он приехал, показались мне смутно знакомыми.

Это был мужчина средних лет с пронзительными тёмными глазами и тяжёлым взглядом. Его непослушные густые волосы торчали в разные стороны. Светлая клетчатая рубашка была небрежно расстёгнута на две верхние пуговицы. Поверх неё проверяющий накинул помятую кожаную куртку. Никакого соблюдения дресс-кода чиновников, вроде костюма, галстука, начищенных и блестящих туфлей или ботинок у него не наблюдалось. И, похоже, что только меня одну его внешний вид удивлял.

Но мне понравилось, как повёл себя с ним главврач. Саша ничуть не заискивал, не лебезил перед начальством, как обычно делает большинство людей в таких случаях. Он держался естественно, с достоинством, и разговаривал с проверяющим, как равный с равным.

Мне показалось, или… тот упорно сверлил меня взглядом? Проверяющий будто на глаз определил, что я симулянтка, но ничего не сказал и прошёл в кабинет главврача, изучать документацию. А я ещё долго всматривалась в номер его машины. И даже сочетание цифр казалось мне знакомым. Я зажмурилась, а затем отправилась в отделение стационара. Именно подслушивать под дверью я и намеревалась. Мне было страшно. Страшно, что проверяющий сразу заметит ошибку и потребует главврача исключить меня из медучреждения немедленно.

И мои догадки подтвердились. Двери были тонкими, и голоса хорошо прослушивались. Можно было даже различить слова.

– Что она здесь делает? Что здесь делает здоровая? Что вообще здесь, мать вашу, происходит?! – слышался негодующий голос Элладия Александровича.

Меня затрясло. Саша что-то культурно отвечал ему, не повышая голоса. Сквозь дверь я не могла разобрать слов.

– Мара, что ты…

– Тише! – шикнула я на подошедшего Арсения №2 и прислонила ухо к щели.

– Мара, пойдём…

– Заткнись!

– …А что вы, собственно, хотите? Ладно, я могу хоть с сегодняшнего дня оформить её санитаркой, – услышала я приглушённый голос Саши.

«Фух!» – облегчённо выдохнула я. Меня не собирались выгонять.

Проверяющий что-то тихо сказал, а затем снова повысил голос:

– Дело не только в ней! У вас одно нарушение на другом! Но эта девушка у вас в стационаре! Она, что, подопытная, или как украшение здесь у вас…

– Элладий Александрович, при всём уважении…

– У нас проблема. Кажется, мы друг друга недопоняли, Александр Юрьевич.

– Ну, поймите, допустим, я её выпишу сегодня-завтра, так она же в тот же день вернётся. Что мне её, с полицией отсюда выставлять?

– Если потребуется…

– Это же издевательство какое-то!

– Издевательство? Издевательство – держать здорового человека в лепрозории! Вы что, Александр Юрьевич, диссертацию пишете о механизмах и скорости заражения лепрой, а эта… Мая, тьфу, Мара, в качестве живого примера?

– Я много раз просил её уйти. Мы все просили, но у неё здесь парень, родной человек…