Звёздная пыль - стр. 24
Затворив за собой дверь, Кэйтрин подошла к нему и обняла со спины.
Индрэ опустил взгляд.
— Раздевайся, — велела Кейтрин. — Я разолью вино.
Она убрала руки и потому пропустила момент, когда Индрэ крупно задрожал. Однако, не обращая внимания на дрожь, принялся выполнять приказ.
Скинул плащ. Помедлил, прежде чем стянуть дублет, теребя завязки на боку.
Кэйтрин, уже закончившая с вином, сделала один глоток из металлического стакана, который обнаружился в номере, и, подойдя к нему, накрыла руки Индрэ своими. Она потянула завязки в стороны и так, продолжая управлять руками супруга, стянула дублет.
Индрэ под одеждой был пьяняще красив. Один из шрамов проходил прямо рядом с соском, и Кэйтрин, наклонившись, проследила его языком, а затем, поймав губами розовую бусинку, втянула её в себя.
Индрэ испустил хриплый вздох, и по телу его опять пробежала дрожь.
— Пожалуйста… — прошептал он.
Кэйтрин оторвалась от него и попыталась заглянуть в глаза.
— Мои прикосновения неприятны тебе? — спросила она.
Индрэ покраснел, не зная, что должен ответить — и что будет правдой. Он боялся. Боялся того, что может произойти потом. Боялся всего, что могут принести ему руки супруги, пока ещё ласковые, но наверняка умевшие и причинять боль. Он не мог контролировать этот страх. Даже если бы Индрэ сказал себе, что ничего не произойдёт, страх не покинул бы его.
И в то же время там, где руки супруги касались его, разгорался огонь. Это не походило на то, как действовали на него прикосновения Рудэны, от которых постыдно тяжелел член.
Огонь от прикосновений Кэйтрин заполнял его целиком, он бушевал не только в паху, но и в груди, и в голове, и Индрэ почти что хотел в нём сгореть.
— Нет, — сказал он наконец и отвернулся.
— Ты обещал подчиняться мне, — напомнила Кэйтрин.
Индрэ сглотнул и кивнул.
— Я хочу увидеть тебя целиком.
Ещё один кивок, и Индрэ принялся неуклюже стаскивать штаны и сапоги, а Кэйтрин тем временем освободилась от сорочки.
Она выпрямилась, когда полностью обнажённый юноша замер перед ней. То и дело по плечам Индрэ пробегала дрожь. Кэйтрин разглядывала его.
Ещё несколько шрамов пересекало спину наискосок. А под правой лопаткой чернело клеймо, которое Кэйтрин узнала без особого труда.
Пальцы её очертили чёрную бляху сами собой.
— Рудэна, — тихо сказала она.
Индрэ задрожал. Рыдания сотрясли его целиком, и он снова стал оседать вниз, как это бывало с ним иногда.
Кэйтрин удержала его и, обняв, прижала к груди.
— Ты это скрывал? — в самое ухо Индрэ прошептала она.
Индрэ зажмурился и кивнул.
— Я принадлежу ей, — прошептал он, — как раб. Она сама так сказала.
— Ты принадлежишь мне, — Кэйтрин запечатлела на его виске невесомый поцелуй, затем ещё один, ниже, и ещё один, — теперь — и навсегда. Ты мой супруг. И я хочу, чтобы ты никогда не думал ни о ком, кроме меня.
Индрэ зажмурился ещё сильней и кивнул. Ему было страшно от мысли о том, что он снова сам строит для себя тюрьму — но даже если бы он хотел, не мог сейчас отказать.
Губы Кэйтрин спустились ниже и продолжали ласкать его шею, медленно двигаясь к плечу.
А затем Индрэ вдруг извернулся в руках Кэйтрин, поймал в ладони её лицо и поцеловал.
Его губы жадно впитывали в себя чужой вкус, и Кэйтрин так же жадно целовала его в ответ.
Рука Индрэ скользнула вниз, по бедру Кейтртин.