Звезда под странной луной - стр. 21
Взгляды Джеммы и Рена встретились. Его лицо отражало ее собственное. Хоть она и хотела сохранить лояльность Чарли, но подумала, что, возможно, ей Чарли не нравится так же сильно, как и Рену. Или даже больше. Странным образом эта невысказанная тайна связывала их. Он вздохнул, повернулся и остановился, пройдя мимо нее.
– Это хорошая песня, Рен, – прошептала Джемма. – Ты это понимаешь. Позволь ему получить эту песню.
– Просто это не наше звучание, Джемз. Это не песня Prince Charmings, это песня Чарли Хикса, а мы ведь все заодно, не так ли, милая. – Глядя на Чарли, Рен покачал головой. – И можно быть гениальным, но не вести себя при этом как говнюк.
Рен вышел в коридор, закрыв за собой дверь.
Теперь Чарли согнулся на стуле, погруженный в мир своего звучного гитарного соло, которое он обуздал и вернул хору, а Гэри продолжал стучать по антикварной мебели номера Моне. Песня зачаровывала. У Джеммы перехватило горло, к ее удивлению.
Гитара смолкла, Джемма услышала, как выключился усилитель. Топаз Маркони захлопал в ладоши первым.
– Чертовски здорово, Чарли, – сказал он и свистнул. Джемма заметила, что музыкальный администратор чувствует себя неловко. Чарли добился своего.
Джемма подошла и села на табурет перед диваном. Через несколько минут Чарли опустился позади нее, смущенно приглаживая волосы, его голубые глаза горели. Он взял ее за руку, и она почувствовала его огрубевшие пальцы, покрытые многолетними шрамами от гитарных струн. Если она собирается рассказать Чарли о фильме во Франции, то должна быть готова сразу же покинуть Лондон. Она подарит ему эти несколько последних недель перед тем, как все изменится.
Они сидели и вместе смотрели, как Кенни, Топаз, Минерва, Расс, Гэри и даже две американки проводят вечер за разговорами и выпивкой.
По комнате бродил фотограф с камерой «Никон» на шее, снимал группки беседующих членов ансамбля. Она слышала, что его зовут Рик Нэш и он прилетел из Штатов, чтобы сделать фото для обложки альбома. Она узнала его лицо, и в ней проснулась ностальгия по Лорел Каньону[13], где, как ей казалось, она несколько раз с ним сталкивалась.
Сейчас она тосковала по Лос-Анджелесу, который давал ей столько энергии. Почти два года назад во время концерта в «Виски-э-гоу-гоу»[14] Чарли заметил Джемму, стоявшую в последнем ряду зрителей. Он прервал песню «Run for Cover» и, указав на нее пальцем, спросил ее имя. Все обернулись, волны лиц, ждущих ее ответа. С Джеммой случилось то, чего никогда раньше не бывало: она чуть не лишилась чувств. Чарли Хикс – тот самый Чарли Хикс, – плохой парень из группы Prince Charmings, прервал свой лучший хит для того, чтобы просто узнать ее имя. Это было самым романтичным из всего, что для нее кто-либо сделал за всю жизнь. И он ждал, утихомиривая и ансамбль, и зрителей, пока она не ответила: «Джемма Тернер», глядя ему в глаза.
– Думаю, я влюбился, Джемма Тернер, – сказал он, и его кривая улыбка стала еще шире.
Сейчас она почувствовала, как ее что-то неприятно кольнуло, некое предчувствие, будто она видит конец чего-то. Не только потому, что она уходит, но конец чего-то более важного сжимал круги и надвигался. К ее удивлению, от этой мысли ей стало необычайно грустно.
В ансамбле из уст в уста передавались одни и те же истории, которые она слышала десятки раз, и в разгар беседы один из них поднимался и хватал акустическую гитару, когда его осеняла какая-то идея. Дуновение отчаяния повисало в воздухе, и они плотнее жались друг к другу в такой вечер, их самолюбие внушало им, что они больше, чем этот ансамбль, но они боялись, что на этот раз музыка не придет на помощь. Каждый знал, что магию трудно возродить в другом ансамбле; иногда она случается лишь раз в жизни.