Звери Стикса. Часть 2. Мемориум - стр. 27
Он был расслабленный, спокойный… честный и настоящий. Кошку его откровенность трогала. И усиливала смущение от ее собственной неискренности.
– Ладно, – он нарочито бодро хлопнул себя по коленям и поднялся по направлению к двери. – Время позднее, ты уже не так напугана, если я не ошибаюсь. Ложись спать и ни о чем не волнуйся – я больше никуда не отлучусь и буду бдительно стеречь твой покой. Свет оставляю, потому что знаю, ты любишь.
Остаток ночи прошел спокойно.
Глава IV. Все страньше и страньше
– Ну вы, Киронька и соня! Смотрите вон, мистер Кроули, какой молодец! В 6 утра уж на ногах. И зарядку сделал, и на пробежку вышел! И даже мне, старой солохе, по кухне помог. А вы только светлы очи разомкнули! Вон как надо!
Такой вот тирадой встретила кошку Луна.
«Ну точно, бабушка. Еще и с братиком сравнила».
Женщина царствовала на первом этаже, создавая, по всей видимости, очередной шедевр кулинарного искусства в объемах, больше соответствующих роте солдат, чем двум скромным гостям. Хотя… возможно она кормила обедом и других жителей, ведь, в конце концов, это была таверна, хотя никого из посетителей они здесь еще ни разу не встретили. Фауст сидел за одним из центральных столов, хмурый и неприветливый, как обычно, и уплетал толстые пышные оладьи со сметаной.
– У него работа такая, – буркнула недовольно кошка и плюхнулась напротив него, продолжая яростно протирать глаза. По собственным меркам она встала вовсе не поздно. – А я – работник умственного труда. Мне нужен сон, покой и хорошая еда.
Суетливая полная Луна крякнула от удовольствия, выворачивая как раз из-за стойки, с тарелкой кефирных пышек.
– Ну, тогда вы по адресу, дорогая моя. И в этот дивный день чудесный, еще ты спишь мой друг прелестный! Пора, красавица, вставай, открой сомкнуты негой взоры, и под сиянием Авроры, пора готовить каравай! – неожиданно продекламировала она, ставя блюдо перед кошкой.
Пес поперхнулся и закашлялся.
– Ты чего? – шепнула ему кошка, когда он пришел в себя.
– Это ж Пушкин. Александр Сергеевич. «Мороз и солнце; день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный…» ну и так далее. Только безбожно перевранный. Или модифицированный. Я не понял, – также шепотом ответил ей он.
Кира задумчиво отпила немного молока из запотевшего холодного стакана.
– Луна, а вы и поэзией зарубежной увлекаетесь? – спросила она.
– Что? – женщина мурлыкала что-то себе под нос. – Чем?
– Поэзией.
– Это стихи что ли? – Луна смущенно маханула ручкой. – Да о чем вы. Сроду никаких стихов не знала. Это просто в голову пришло почему-то. Мне больше всего нравится слово Аврора. Интересно, что оно обозначает?..
– Это утренняя звезда, – подал голос пес.
– Чушь! – неожиданно энергично и зло фыркнула Луна. – Утренняя звезда это Венера.
– Тогда это северное сияние – быстро парировал Фауст.
– Aurora borealis северное сияние, молодой человек, а Аврора – астероид. 94й астероид из главного астероидного пояса! – Лицо Луны стало очень сухим и жестким. Глаза сверкнули – не кухарка, а не меньше чем доцент кафедры национального университета перед ними, обозленный на нерадивость учеников. Кошка так и застыла с открытым ртом. Фауст также притих.
Луна вела себя странно, противоречила сама себе, что-то творилось с ней. Вдруг послышался треск стекла. Она так сильно разволновалась, что сломала бокал, который протирала фартуком. Это событие словно вывело ее из транса.