Зона свободы. (Дневники мотоциклистки) - стр. 20
– Да что же это такое! – возмутился даже терпеливый Алексей.
– А-а-а-а! – орал Виктор, обгоняя нас в крутом вираже. Вывести его из равновесия было сложно, но дождь довел даже его.
В Иркутск мы приехали в темноте, сверху лило, не переставая. Город превратился в Венецию, то там, то здесь в лужах стояли заглохшие автомобили. Нас обдавало потоками воды из-под колес проходящих мимо машин. Странно, дождь был ледяным, но вода была такой теплой… Посередине одной из луж заглохли и мы. Сзади раздался нетерпеливый сигнал клаксона, и я подняла вверх обе руки, показывая автомобилистам, что мы, похоже, приехали. Алексей, ругаясь, слез с мотоцикла. Но «Соло» не подвел и на этот раз, – он послушно завелся с первого же толчка стартера.
Я ничего не видела впереди и могла только догадываться, куда нужно ехать, но Алексей, по-видимому, ориентировался в Иркутске. Он неотступно следовал за Макаровым до самого Ново-Ленино. На выезде из города мы остановились.
– Леха, Алина, счастливо, – Виктор устало кивнул шлемом и махнул рукой в перчатке. – Пока!
И они с Русланом свернули в сторону. Эдик отстал еще в центре города.
Последние двадцать километров я не помню. Только белая полоса боковой разметки, слепящие фары встречных машин, холод и дождь. Когда мы подъехали к моему подъезду, то не смогли отвязать вещи. Я вытащила нож, и мы обрезали все веревки и жгуты. Я шаталась под тяжестью багажа, пальцы не хотели держать тяжелые сумки. Ноги были ватными и почему-то подкашивались.
– Давай, езжай, – говорила я Алексею, а он в свою очередь ждал, когда я зайду в подъезд.
У меня не было сил упрямиться. Я зашла в темный подъезд и обнаружила, что в нем не горит ни одна лампочка. За запотевшими окнами шумел дождь, кажется, он стал еще сильнее. Я остановилась на втором этаже, прислушалась, убедилась, что Алексей сумел завести мотоцикл, и поплелась по лестнице выше, на пятый. Ступеньки показались мне крутыми, а лестничные пролеты – бесконечными. Не было такого случая, чтобы я не могла попасть ключом в замок, но, видать, в любом деле бывают исключения. Потыкав в твердое ключом, я отчаялась и позвонила.
Мне открыл отец.
– О, приехала, заходи. А дождюка-то какая на улице! А?
Почувствовав тепло родного дома, я без сил опустилась на пол прихожей и долго собиралась с силами, чтобы встать и снять куртку.
– Ты чего сидишь? Устала?
– Ой, пап, ты не поверишь. Замерзла… Я ездила на Байкал на мотоцикле.
– Что?..
Я повторила.
– Ты… Ты просто сумасшедшая!.. – отец возмущенно посмотрел на меня и ушел в свою комнату, где громко работал телевизор.
Я не могла с ним не согласиться. Кое-как стянула куртку, развязала мокрые шнурки. Пока я сидела на полу, с меня натекла лужа. Я стаскивала с себя мокрые вещи, одну за другой, вещи почему-то сниматься не хотели, словно прилипнув или примерзнув к моей коже, но я брыкалась из последних сил, воюя со свитерами и кофтами, пока не осталась в футболке и трико, потом прошлепала в ванную, открыла воду и стала набирать ванну. Я долго отогревала руки под струей воды. Вода была теплая, наверное, ее давно не спускали. Не вытерпев, я разделась и полезла в ванну, когда там было всего сантиметров пятнадцать воды. И еле сдержала крик, – вода показалась мне горячей! Я опустила руку и убедилась, что она еле тепленькая. Как же нужно было замерзнуть, чтобы она казалась голым кипятком!