Золотые земли. Вампирский роман Клары Остерман - стр. 44
Медленно, точно во сне, я брела по скрипучим ступеням со второго этажа, а Тео нёс мой саквояж, бережно придерживая меня второй рукой.
– Идём, дорогая моя, – прошептал он.
У Тео удивительно баюкающий, очень нежный голос. Он обволакивает, ласкает. В него хочется укутаться, словно в плед, свернуться клубочком и никогда-никогда не отпускать.
– Куда мы направляемся?
– На поиски твоего отца, – Тео подал мне руку, когда мы вышли на крыльцо, чтобы я не поскользнулась. – Куда бы он ни направился, мы его найдём.
И там, в дверях Курганово – тёмной безжизненной громадины за спиной, что стояла безмолвно чёрным могильным изваянием моей юности – я замешкалась.
Никогда прежде мне не приходилось бывать далеко от поместья графа Ферзена. Я выросла в этих стенах, стала с ними одним целым. Весь огромный пугающий мир за пределами Великолесья манил меня так же сильно, как и ужасал. Разве справлюсь я со всеми своими скудными навыками и знаниями одна, без родителя? Да и могу ли я просто взять и уйти?
– Но… а если он вернётся?
– Клара, – мне ужасно нравится, как звучит моё простое невзрачное имя в устах Тео. В звуках этих столько нежности, столько любви и заботы. – Клара…
Не знаю, что со мной. Воспоминания сохранились лишь обрывками, зато самочувствие моё и общее состояние совершенно переменились. Больше не ощущаю ни слабости, ни боли, ни тревоги, не падаю в обморок. Но разум до сих пор будто затянут дымкой.
Помню дорогу, ночной зимний лес и, наконец, постоялый двор «За ореховым кустом», что вынырнул из непроглядной тьмы снежной бури, точно сказочный домик, и поманил нас горящими огнями.
Мы вошли внутрь уже после полуночи, оставив уставших лошадей конюху. Покрытые снегом, бледные и молчаливые, мы заняли столик в тёмном углу вдали от таких же припозднившихся посетителей. Я скрывала лицо за воротником своей шубки, а руки – в рукавичках, хотя кровь до этого оттерла с пальцев колючим, обжигающим кожу снегом.
Да, если не знать всех подробностей, можно принять меня за преступницу.
Пожалуй, теперь так и есть. Тео считает, меня объявят в розыск за побег. Но оставаться более в Курганово под стражей сыскарей – обречь себя на печальную судьбу. Они будут допрашивать меня раз за разом и держать в заложниках, надеясь, что отец всё же вернётся за мной. Или, что хуже, с моей помощью попытаются отыскать его.
Это называется «ловля на живца», как на рыбалке. Пусть мой отец – преступник. Я знаю это наверняка. Я видела лабораторию. Очевидно, с Мишелем случилось нечто ужасное, и отец может быть тому причиной. Уверена, он сбежал не просто так. Невиновному человеку не от чего скрываться.
Но мой отец – гениальный врач. Однажды он уже вытащил меня из лап смерти, буквально оживил мертвую. И раз я умираю от чахотки или иной болезни, значит, он способен меня спасти.
Другой надежды у меня не остаётся. Я должна найти его. Мне жизненно необходимо спасти его. Так мы рассудили вместе с Тео.
Итак, мы остановились в «Доме за ореховым кустом» – очаровательном, пусть и не самом гостеприимном постоялом дворе, где мрачные хмурые хозяева, словно серые тени, соседствуют рядом с милыми ковровыми дорожками, пучками сушёных трав, узорными скатёрками, ратиславскими пейзажами и торчащими из-под потолка веточками орехового куста, с которых свисали самые настоящие орешки (я не удержалась, сорвалась и расколола один, но он оказался разочаровывающе пуст. Тео пошутил, что пустой орешек – к исполнению желания. Я не получаю заветное ядрышко, зато могу загадать что угодно. Я посмеялась его шутке, но скорлупку спрятала в карман. Сижу, гадаю, каково же моё заветное желание. Только прошлым вечером я уверенно могла дать ответ на этот вопрос, но теперь…)