Золотые Ворота - стр. 87
– Выходите!
Водитель вышел, и Брэнсон без всяких объяснений обыскал его с головы до ног. Затем он забрался в кабину и с помощью фонарика заглянул во все укромные уголки. Выйдя из машины, он велел водителю:
– Откройте капот.
Тот подчинился, и Брэнсон снова с помощью фонарика тщательно все осмотрел, но не нашел ничего заслуживающего внимания. Тогда он вернулся в машину через заднюю дверь. О’Хара вошел следом за ним, осторожно забрал у незваного гостя фонарик и повесил на место.
Брэнсон указал на металлический баллончик, прижатый к стенке специальным зажимом.
– А это что?
– Вы же грамотный. – По голосу доктора чувствовалось, что его терпение на пределе. – Это аэрозоль, освежитель воздуха.
Это был фальшивый баллончик знаменитой фирмы, который содержал отравляющий газ.
– Обычное гигиеническое средство. На случай если пациента вырвет или если приходится применять местное анестезирующее средство – ну, вы понимаете.
Брэнсон взял баллончик в руки.
– «Сандаловое дерево». Вас тянет на экзотические запахи, – заметил он, потряс баллончик, послушал, как булькает внутри жидкость, и поставил его на место.
О’Хара надеялся, что выступивший у него на лбу пот не слишком заметен.
В конце концов Брэнсон обратил внимание на большой ящик, стоявший на полу:
– А это что такое?
О’Хара не ответил. Брэнсон посмотрел на доктора. Тот стоял, небрежно облокотившись на шкафчик, и на его лице было написано еле сдерживаемое нетерпение и скука. Брэнсон хрипло повторил:
– Вы меня слышали?
– Слышал. Я устал от вас, Брэнсон. Если вы ждете от меня знаков уважения или покорности, то вы из ума выжили! Я всерьез начинаю подумывать, что вы неграмотный. Разве не видите наверху ящика большие красные буквы? «Кардиологический комплект». Это реанимационное оборудование, используется в том случае, когда у пациента случился сердечный приступ или имеется подозрение на него.
– Зачем здесь спереди большая красная печать?
– Здесь не только эта красная печать. Весь комплект герметично запечатан. А перед тем как его запечатали, внутреннюю поверхность ящика и все содержащееся в нем оборудование тщательно простерилизовали. Никто не станет вводить нестерильную иглу в сердце пациента.
– Что произойдет, если я сломаю печать?
– С вами – ничего, но с точки зрения персонала любой больницы вы совершите смертный грех. Содержимое станет бесполезным. А ведь вы так обращаетесь с президентом, что он здесь первый на очереди за сердечным приступом.
О’Хара остро осознавал, что баллончик с аэрозолем находится в нескольких сантиметрах от его руки. Если Брэнсон взломает печать и начнет рыться в ящике, придется не раздумывая пустить баллончик в ход: вряд ли этого типа стоит считать неспособным с первого взгляда распознать пневматический пистолет с цианидом.
Лицо Брэнсона оставалось непроницаемым.
– Вы думаете, что президент…
– Я скорее откажусь от своей лицензии врача, чем стану давать прогнозы относительно здоровья президента. Насмехаясь над ним и публично унижая, вы уже дважды довели его до состояния, близкого к апоплексическому удару. Третий раз может его доконать. Ну что ж, ломайте эту чертову печать. Что такое для вас еще одна смерть?
– За всю мою жизнь из-за меня не погиб ни один человек, – сказал Брэнсон и, не добавив ни слова, неожиданно покинул машину.