Золотые Ворота - стр. 76

– Это чушь, и вы прекрасно об этом знаете, – заметил Квори. – Кто мог предвидеть такое? Это не ваша вина и, уж конечно, не вина доктора Айзекса. Он сказал нам, что это снадобье совершенно безопасно для любого здорового взрослого человека. Мы не можем сомневаться в суждении врача с такой репутацией. Доктор Айзекс не мог знать, что Хансен не является здоровым взрослым. Еще меньше доктор мог ожидать, что министр по ошибке возьмет не тот поднос. И что же теперь будет?

– Вполне очевидно, что теперь будет, – проворчал Хендрикс. – Нас семерых публично обвинят в убийстве.

Команда телевизионщиков прибыла на середину моста Золотые Ворота, но некоторое время бездействовала. Двое специалистов-медиков проверяли пищу и, вопреки предсказаниям О’Хары, оказались абсолютно согласны друг с другом. Президент тихо разговаривал с вице-президентом. По выражению лиц беседующих было ясно, что говорить им почти не о чем.

Оставшись наедине с Хендриксом в президентском автобусе, Брэнсон заявил:

– И вы искренне думаете, что я поверю вам, будто Хагенбах и вы не причастны к случившемуся?

– Хагенбах тут совершенно ни при чем, – устало возразил начальник полиции. – В последние дни в городе было несколько случаев ботулизма. – Он кивнул на стоявшие на мосту телекамеры. – Если вы смотрели телевизор, то должны были слышать об этом. – Затем он указал на автофургон с ужином, где работали специалисты. – Медики еще до прибытия сюда предполагали, в чем дело. – Он не стал добавлять, что велел докторам обнаружить только двенадцать случаев испорченной пищи. – Вы отвечаете за жизни людей, Брэнсон.

– В отличие от вас. Позвоните своим людям и закажите новую еду. Первые три порции, взятые наугад, подадим президенту, королю и принцу. Вы меня поняли?

Ревсон сидел в машине «скорой помощи» вместе с О’Харой и Эйприл Уэнсди. Девушка лежала на койке, укрытая одеялом.

– Неужели так уж необходимо было делать мне укол? – пробормотала она.

– Да. Вам ведь не нравятся тиски для пальцев.

– Это правда. Может быть, вы вовсе не такое чудовище, как я думала. Но доктор О’Хара…

– Доктор О’Хара сказал бы в свойственной ему манере, что мы с ним совершенно разные люди. Что вам рассказал Брэнсон? – спросил девушку Ревсон.

– Тот же трос. Со стороны залива, – сонно ответила она.

Глаза ее закрылись. О’Хара взял Ревсона за руку и тихо сказал:

– Достаточно.

– Сколько она проспит?

– Часа три, не меньше.

– Дайте мне ручки.

Доктор снял две ручки – белую и красную – с доски для записей.

– Вы знаете, что делаете?

– Надеюсь. – После некоторого раздумья Ревсон предупредил: – Вас будут допрашивать.

– Знаю. Фонарик вам тоже понадобится?

– Позже.

Киленски, старший из двух врачей, исследовавших подносы с едой, доложил Брэнсону:

– Я и мой коллега обнаружили двенадцать подносов с некачественной пищей.

Тот посмотрел на Ван Эффена, потом снова на врача:

– Именно двенадцать? Не семнадцать?

Киленски обладал седыми усами и бородой и аристократическим орлиным профилем. Он одарил Брэнсона холодным высокомерным взглядом:

– Двенадцать. Испорчено мясо. Это одна из разновидностей ботулизма. Не обязательно пробовать – достаточно понюхать. Во всяком случае, я чувствую этот запах. Хансен, по-видимому, его не почувствовал.

– Это смертельно?

– В данной концентрации обычно нет. Испорченная пища не могла убить мистера Хансена, по крайней мере напрямую. Но она почти наверняка вызвала вспышку его застарелой тяжелой болезни сердца, которая и привела к смерти.