Золотые Ворота - стр. 78
– В больнице?
– Почему в больнице? Я работаю не в больнице, а в фирме Селзника. Она поставляет провизию для мероприятий на открытом воздухе.
– Я знаю эту фирму. Ну так что?
– Когда я пришел, мне сказали, что еда уже готова. Обычно я загружаюсь и уезжаю через пять минут. В этот раз пришлось ждать три четверти часа.
– Пока ты ждал, ты видел кого-нибудь из сотрудников больницы?
– Никого.
– Ладно, ты сможешь прожить еще немного, если не станешь есть эту чертову пищу. – Брэнсон повернулся к О’Харе. – Итак, остаетесь вы, доктор, и хрупкая мисс Уэнсди.
– Вы намекаете, что один из нас знает секретные указания ваших предполагаемых отравителей? – осведомился доктор скорее с презрением, чем с удивлением.
– Именно. Приведите сюда мисс Уэнсди.
– Оставьте ее в покое! – резко произнес О’Хара.
– Вы, кажется, решили, что можете здесь командовать?
– Там, где дело касается моих пациентов, командую я. Если вы хотите доставить девушку сюда, вам придется ее нести. Мисс Уэнсди спит в машине под действием сильного успокаивающего. Вы что, мне не верите?
– Не верю. Ковальски, пойди проверь! Ткни ее пальцем в живот.
Ковальски вернулся через десять секунд:
– Начисто вырубилась.
Брэнсон посмотрел на О’Хару:
– Очень удобно! Может быть, вы просто не хотели, чтобы ее допрашивали?
– Вы плохой психолог, Брэнсон. Как вы знаете, мисс Уэнсди далеко не героиня. Неужели вы думаете, кто-нибудь доверит ей жизненно важную информацию?
Брэнсон не ответил.
– Единственное хорошее, что я о вас слышал, – вы никогда не издеваетесь над женщинами.
– Откуда вы знаете?
– Мне рассказал об этом шеф полиции. У меня создалось впечатление, что он немало о вас знает.
– Вы подтверждаете это, Хендрикс?
– С чего бы я стал отрицать? – грубо отозвался полицейский.
– Значит, остаетесь только вы, доктор.
– В качестве главного подозреваемого? Вам изменяет интуиция, Брэнсон. – О’Хара кивнул на закрытое простыней тело Хансена, лежавшее на носилках. – Хотелось бы обойтись без громких фраз, но моя работа – спасать жизни, а не отнимать их. Я вовсе не желаю, чтобы мне запретили заниматься медициной. Кроме того, я не покидал свою машину с момента прибытия ужина и просто не мог бы одновременно сортировать эти проклятые подносы и заниматься пациенткой.
– Ковальски, что ты на это скажешь?
– Ручаюсь, что это так.
– Но все же вы общались с людьми после возвращения из больницы и до прибытия ужина.
Ковальски снова встрял:
– Он разговаривал с несколькими людьми. Мисс Уэнсди тоже.
– Забудем о ней. Нас интересует добрый доктор.
– Он общался кое с кем.
– Назови их имена. Меня интересуют те, с кем он разговаривал долго и серьезно.
Ковальски оказался необычайно наблюдательным человеком с удивительной памятью.
– Такое было три раза. Два раза с мисс Уэнсди…
– Бог с ней! Они могли вдоволь наболтаться в машине и в больнице. С кем еще он говорил?
– С Ревсоном. И довольно долго.
– Ты что-нибудь слышал?
– Нет. Они были от меня метрах в тридцати, и ветер дул в их сторону.
– Они что-нибудь передавали друг другу?
– Нет, – отрубил Ковальски.
– О чем вы говорили? – обратился Брэнсон к О’Харе.
– Это врачебная тайна.
– Другими словами, вы хотите сказать, что меня это не касается?
Доктор ничего не ответил. Брэнсон посмотрел на Ревсона.
– Никаких врачебных тайн, – вступил в разговор Ревсон. – Мы болтали о пустяках. С момента прибытия сюда я общался с тремя десятками людей, включая членов вашей команды. Почему именно этот разговор вы считаете особенным?