Золотые Ворота - стр. 16
Затем в автобус поднялся Хансен, поставленный президентом управлять энергетикой. Он был недавно назначен на этот пост и пока оставался неизвестной величиной. Его квалификация для данной работы не подвергалась сомнению, но опыта явно не хватало. Энергетика была единственной сферой приложения его интересов. Это был порывистый, нервный человек, настроение которого часто менялось, а темные глаза никогда не знали покоя. Он пользовался репутацией человека с первоклассными мозгами. Возможно, именно это вызывало у нефтяных магнатов настороженное отношение к нему, и он воспринимал это болезненно.
Следующим был Мюир – очень румяный, почти полностью облысевший мужчина. Число подбородков у него варьировалось от двух до четырех в зависимости от угла наклона головы. В отличие от большинства полных людей он постоянно хранил скорбное выражение лица. Мюир навевал какое-то буколическое настроение, он напоминал неудачливого крестьянина, сосредоточенного не на производстве продуктов питания, а на поглощении того, что растет на его земле. Предстоящие сделки с арабскими странами были связаны с множеством политических и экономических проблем, и именно поэтому помощника госсекретаря Мюира, выдающегося специалиста по Ближнему Востоку, включили в свиту президента.
Наконец президент жестом предложил войти в автобус последнему из своей свиты, но Джон Моррисон отказался, сделав в ответ такой же приглашающий жест. Президент улыбнулся и поднялся по ступеням. Моррисона, этого крупного жизнерадостного человека, пригласили в поездку не как специалиста по энергетике. Энергетика, конечно, волновала его, но не до такой степени, чтобы не спать из-за нее по ночам. Он находился здесь отчасти как гид, а отчасти потому, что чувствовал себя обязанным принять приглашение президента. Хотя президент был официальным хозяином для своих гостей, но это были владения Моррисона и именно Моррисон царил и господствовал здесь. Он был мэром Сан-Франциско.
Из замыкающего автоколонну автобуса, находившегося в пятидесяти метрах позади, Брэнсон увидел, как дверь президентского автобуса закрылась. Он щелкнул переключателем:
– «Пи-два»?
– Да? – отозвался Джонсон.
– Мы начинаем движение.
– Вас понял.
Автоколонна тронулась в путь. Впереди двигались патрульная машина и два мотоцикла, за которыми следовали три автобуса, вторая полицейская машина и еще два мотоциклиста. Нынешний маршрут не включал в себя осмотр города – он состоялся вчера, после того как президентский самолет приземлился в международном аэропорту Сан-Франциско. Нынешняя поездка была сугубо деловой. От отеля кортеж направился вдоль побережья к Ван-Несс, проехал по Ломбард-стрит, свернул направо к Ричардсон-авеню и далее в Пресидио. Начиная с этого момента дорогу перекрыли для всего остального транспорта. Президент и его гости проехали по виадуку, потом автоколонна свернула вправо и двинулась на север, пока не вынуждена была остановиться посредине моста Золотые Ворота.
Глава 3
Мост Золотые Ворота – несомненно, одно из инженерных чудес света. Для жителей Сан-Франциско это, естественно, самое чудесное из инженерных чудес света, и действительно, среди мостов нет равного ему по эффектности и изяществу. Глядя, как две огромные кирпично-красные башни – или оранжевые, или охряные, в зависимости от освещения, – выступают из плотного тумана, так часто наплывающего со стороны Тихого океана, испытываешь необыкновенное ощущение нереальности происходящего. А когда туман полностью рассеивается, это ощущение сменяется недоверием и преклонением перед гением человека, который не только имел смелость представить себе эту эпическую поэму механического величия, но и обладал техническими познаниями, чтобы воплотить ее в жизнь. И хотя глаза представляют неопровержимые доказательства существования этого чуда, мозг отказывается принять их на веру.