Золотые Ворота - стр. 15

Первенство по старшинству и занимаемому положению несомненно принадлежало королю: в его огромном королевстве нефти имелось больше, чем во всем остальном мире. Это был высокий импозантный мужчина, король с ног до головы: от метущего по полу подола ослепительно белого платья и до верхней точки столь же ослепительного бурнуса. У короля было смуглое лицо с орлиным носом, безукоризненно подстриженная седая бородка и глаза с нависшими верхними веками, придававшие ему сходство с нахохлившимся орлом. Вероятно, самый богатый человек за всю историю человечества, он мог сделаться тираном и деспотом, но этого не произошло, хотя в своей стране он имел абсолютную власть и подчинялся только своим собственным законам.

Следующим шел принц – его небольшое государство не позволяло ему претендовать на титул короля. Территориальные владения принца составляли примерно пять процентов от владений идущего впереди него короля, однако он был почти столь же влиятелен: его страна, бесплодная, негостеприимная пустыня, буквально плавала на огромном море нефти. Яркий и деятельный человек, владелец бесчисленного множества «кадиллаков» (говорили, что при малейшей технической неисправности машина признавалась непригодной и больше не использовалась, что, конечно, являлось слабым утешением для «Дженерал моторс»), принц был великолепным пилотом, талантливым автогонщиком и покровителем нескольких всемирно известных элитарных ночных клубов. Он прилагал известные усилия для поддержания своей репутации плейбоя, однако подобное поведение никого не обманывало: за блестящим фасадом скрывался компьютеризированный мозг выдающегося бизнесмена. Принц был среднего роста, хорошо сложен и не слыл поклонником национальной арабской одежды. Свои костюмы он обычно заказывал на Сэвил-роу. Все в его облике, начиная с остроносых туфель из крокодиловой кожи и кончая ниточкой еле заметных усов, кричало о щегольстве.

За королем и принцем следовали шейхи Иман и Каран, нефтяные министры короля и принца. Они были удивительно похожи – ходили слухи, будто у них общий дед, что было не так уж невероятно. Оба носили европейское платье, у обоих на пухлых лицах сияли широкие улыбки, и при этом оба были очень умны. Единственное различие состояло в том, что Иман носил черную козлиную бородку, а Каран был чисто выбрит.

Следующим к автобусу прошел генерал Картленд. Несмотря на то что он был одет в обычный костюм из неприметной синей ткани в тонкую полоску, он оставался тем, кем был. Даже если бы он завернулся в банное полотенце, любой немедленно распознал бы в нем генерала. Безупречная выправка, точность движений, лаконичная речь, холодные синие глаза, отсутствие привычки дважды повторять вопрос, – все выдавало в нем военного, даже седые волосы ежиком. Хотя у генерала были здесь свои интересы – в конце концов, ему было необходимо горючее для танков, кораблей и самолетов, – однако в эту поездку он отправился вовсе не как эксперт по вопросам нефтяного бизнеса. Он был здесь потому, что без него президент отказывался даже улицу перейти. Президент не скрывал, что полагается на советы Картленда, обладающего большим опытом, обширными познаниями и здравым смыслом. Подобное отношение вызывало зависть многих высокопоставленных особ в Вашингтоне. Трезвые умы этого города считали его незаменимым советчиком президента, и, хотя из-за этой дополнительной обязанности у генерала оставалось все меньше и меньше времени на управление армией, флотом и военно-воздушными силами, Картленд без видимых усилий справлялся и с тем и с другим. Он мог бы стать блестящим политиком или государственным деятелем, но, к несчастью, обладал некоторыми врожденными недостатками: был неподкупен и неизменно следовал морали.