Золотой миллиард 2 - стр. 15
В рукопашном бою с камнем шансов нет, легче поставить на «мир во всем мире» и «победу коммунизма». Джек как поспешил на помощь, так и полетел обратно от каменного «леща». Но его подвиг можно засчитать, благодаря нему камень пропустил удар кирпичом от рядового Юдина. Костя хорошо размахнулся, в самую мужскую силу входит, да и подростком пришлось думать о выживании, а не о приставках. Для верности, Юдин дважды повторил удар. Грязный снег залило липкой жижей мозгов и жидкостей. Большова подхватили под левую руку и потащили дальше от приближающихся каменных шагов. Звук выстрелов соберет не меньше зрителей, чем последнее соло Малыша. Большов, видимо, отключился и как перелезали через забор, не помнит. Из омута забытья он вынырнул в удивительно ясном, остром сознании: звуки и цвета воспринимались ярче и болезненней. Что так ярко? Это не сверхновая вспыхнула, это в окнах свет горит, а в окне покойник весит. Всё сам, всё сам, чтобы не ждать приближения каменных шагов, осознавая свою беспомощность, освободил душу от тела. Троица не остановилась: этот уже отмучился, а они пока живые.
Им повезло: даже в мире пост Апокалипсиса есть везение и невезение. На дороге чисто. Вероятно все камни, что были поблизости, ранее собрались на голос Малыша, поэтому теперь группой и охотятся. Получается, охотятся. При каждом движении в раненной руке старлея отдает тупой, высасывающей силы болью. Он попытался ее потрогать и придержать, отчего чуть снова не вырубился.
А нет, не повезло: в мире пост Апокалипсиса не везет все-таки чаще: двое камней дальше по дороге заметили перемещение группы и теперь точно подскажут, где искать беглецов. Калитка оказалась открытой. Джек быстро закрыл ее и подвинул дальше засов внушительных деревянных ворот. Дом из оцилиндрованного бревна раскинулся на два участка. Возле дома хорошая детская площадка: три качели, одна круглая, в сеточку, две простые, широкая горка, под которой домик для игр: лавочки, столик.
– Это ж «усадьба»!, – вспомнил Большов. Так местные называют этот дом. Нина давно просит отдать «усадьбу» под садик: детей много, места стало не хватать, а тут такая красота простаивает. Подбережный что-то там говорил про сложную систему отопления, но обещал весной при теплой погоде перебрать. Детская площадка считай, готова: две огромные песочницы: котам срать не пересрать. Хозяева как знали про котов, заказали с крышками. Какие-то прыгалки, даже лошадки-качалки были, но их кто-то забрал.
– Уходите, я их задержу, – сказал Большов, главное, в голове это звучало, если не трагично, то твердо и уверенно, как приказ, а вышло «бубубу». Не по голове же били. Старлей освободил свою здоровую руку от помощи Юдина и сказал уже внятно: – Уходите. Я их задержу.
– Нет, нет, нет, – горячо прошептал Джек, – у меня есть план!
– Наркотики что ли?, – неуверенно ответил Большов.
– Идем, идем, идем, – повторил американец и побежал к детскому домику.
– Ну …благородно умереть никогда не поздно, – подумал Большов и тоже пошел с Юдиным в детский домик. В домике лавочки, ясное дело, под детей делались, не под увесистого Большова, да это ладно бы: как сел, так отдало в руке: по всему телу прокатилось, и он уткнулся лбом в плечо Кости. Юдин с сочувствием вздохнул: – Держись. У Нины должно быть что-то от боли.