Золотое побережье - стр. 56

– Он ненавидит своего начальника Лемона, – огорченно говорит Люси. Это ей не нравится, это не по-христиански, это вредит здоровью Денниса, это вредит его карьере. – Он даже не пытается его понять, а нужно бы. Ведь этот человек – совсем не какой-нибудь там дьявол во плоти или еще что. У него, наверное, тоже есть какие-нибудь свои неприятности.

– Не знаю, – качает головой Джим. – Бывают люди, с которыми просто невозможно иметь дело.

– Все дело в том, как ты сам к этому относишься, – огорченно вздыхает Люси. – Деннису стоило бы придумать себе какое-нибудь хобби, что-нибудь такое, что отвлекало бы его мысли от работы.

– Так у него есть машина, верно? Вот тебе и хобби.

– Да, конечно, только ведь это почти то же самое, что и на работе. Там он заставляет работать один механизм, а тут другой.

Едва Джим приступил к изложению хроники собственной своей жизни за прошедшую неделю (с большими, естественно, цензурными изъятиями), как из гаража вернулся отец. Когда Деннис умылся, Люси подала салат и запеканку; все сели за стол, и она прочитала молитву. Деннис быстро, молча поел, встал и снова пошел в гараж.

– Как там Шейла? – спросила Люси, направляясь к раковине со стопкой тарелок.

– Ну, понимаешь… – Джим почувствовал себя виноватым, он не только не видел за это время Шейлу, но даже почти о ней не вспоминал. – Мы сейчас как-то редко встречаемся.

Люси неодобрительно поцокала языком; у нее ко всей этой истории двойственное отношение. Шейла – не христианка. Хорошо бы Джиму остановить свой выбор на какой-нибудь порядочной христианской девушке, может быть, – даже жениться; среди прихожанок церкви есть вполне подходящие кандидатки. С другой стороны, Люси видела Шейлу. Шейла ей понравилась, а реальное – оно всегда значит больше, чем любые теории и мечтания.

– А что у вас такое?

– Да как тебе сказать… Мы вроде как не в одной колее, – повторяет Джим одну из любимых фраз матери.

– Шейла хорошая девушка, – качает головой Люси. – Мне она нравится. Тебе нужно зайти к ней и поговорить. Вы должны общаться.

Святой принцип Люси – беседой можно исправить все, что угодно. Будь Деннис поразговорчивее, думает Джим, она быстро бы отказалась от этого принципа, поняла бы, как далек он от реальности.

– Да, я к ней забегу. – Ведь и правда нужно забежать. Нужно сказать Шейле, что он, как бы это выразиться, встречается с другими людьми. Трудный получится разговорчик, это еще мягко говоря. Поэтому мозг Джима сию же секунду деловито принимается забывать отважное решение. Шейла и сама все поймет. – Обязательно забегу.

– А к Тому ты ходил?

– Да.

– И как он там?

– Примерно, как и раньше.

– Лучше бы ему жить с нами, – вздыхает Люси.

– Ну и куда бы вы его положили? – с сомнением спрашивает Джим. – И кто бы за ним ухаживал?

– Я это все понимаю. – Подбородок Люси начинает чуть подрагивать, и Джим неожиданно осознает, насколько она расстроена. Вот только чем? – Понимаю, но все равно это неправильно, плохо.

Может, и неправильно.

– Я постараюсь ходить к нему почаще. – Это обещание начинает забываться с такой же скоростью, как и предыдущее.

– На этой неделе Деннис снова летит в Вашингтон.

– Что-то он в этом году туда зачастил.

– Да.

Люси все еще не может успокоиться после разговора о дяде Томе, она закидывает тарелки в посудомойку почти не глядя. Джиму не хочется спрашивать, в чем дело, обязательно ведь мать расплачется, а потом ее успокаивай. Он делает вид, что ничего не замечает, и с преувеличенной жизнерадостностью рассказывает, как прошла неделя, какие книги читал, что рассказывал учащимся на уроках, и видит, что Люси понемногу берет себя в руки. Что она, с Деннисом, что ли, поссорилась? Ну, в отношения родителей лучше не лезть. Джим почти ничего об этих отношениях не знает и ровно ничего в них не понимает. Да, собственно, и не хочет знать и понимать – так спокойнее.