Золото скифов. Крымский карамболь - стр. 7
Имея прочные связи среди руководящего аппарата Крыма, Мориц жил спокойно и в достатке, возделывал около 180 тысяч кустов лозы на виноградниках и производил среди других марок Крымского вина и своё фирменное прекрасное мерло благородного шоколадного вкусового оттенка, которое выпускал под собственной маркой «Мерло Голд». Своё вино Мориц почти полностью поставлял в Германию. Вино шло морем в цистернах, а там его разливали и продавали через крупные торговые сети немецких родственников Олбериха Леопольдовича.
В 1995-м молодой Карл Мориц вернулся из Германии в Крым, после аспирантуры и стажировки на винных заводах Франции. Сын быстро вошёл в семейный бизнес и стал хорошим подспорьем Олбериху Леопольдовичу в развитии винодельни и виноградников, а отец теперь смог больше времени посвятить организационным и административным вопросам. В то же время основным экспертом по юридическим вопросам бизнеса и домашним адвокатом Морицев стал известный в Феодосии юрист, Соломон Израилевич Шварц. Это был пожилой еврей, умный и очень аккуратный в делах человек, которому Олберих Мориц полностью доверил юридическое сопровождение своих активов и финансов.
Карл Мориц проявил себя истинным европейцем, человеком нового мышления, хоть он и чтил традиции семьи, но молодой человек принёс на завод и в виноградники новые облачные технологии. Высаживать лозу и разбивать участки под виноградники стали техникой по спутниковой навигации, пришло новое оборудование в лабораторию для контроля качества сырья и вина, бухгалтерский учёт и оборот документации тоже перевели в электронный вид, и теперь всякое движение сырья и товара отражалось онлайн в гаджетах Карла и его управленцев. У каждого сотрудника завода появилось личное расписание рабочего дня с тарификацией по времени тех операций, которые выполнял данный сотрудник по штатному расписанию. На заводе и виноградниках стало значительно больше порядка и меньше воровства, увеличилась и прибыль. Карл убрал с завода нескольких вороватых менеджеров, сократил бухгалтерию, уволенные им сотрудники, конечно, затаили на него обиду, хотя и получили хорошие выходные пособия.
Карл также перестроил свои отношения с властью, он учредил свою адвокатскую контору, главной обязанностью которой, кроме предоставления общих юридических услуг населению, теперь стало представление в судах и органах исполнительной власти интересов его семьи и его бизнеса. Откаты чиновникам прекратились, это тоже вызывало у краевой и городской власти ропот и недовольство. Но Карл шёл по жизни с гордо поднятой головой, как истинный ариец, был горд и смел и опасности привык смотреть в лицо, а таких людей у нас уважают и побаиваются. К тому же у молодого Морица был свой достаточно влиятельный круг общения. Карл водил дружбу с влиятельными немцами, которые занимались аграрным бизнесом в Киеве и с финансистами в Москве, где часто гостил. В Киеве он познакомился с еврейской девушкой Соней Шварцман, креативным менеджером агрофирмы своего приятеля, и в скором времени, несмотря на протесты матери, представил её семье в качестве своей невесты. Соня была образованной киевской девушкой, из хорошей обеспеченной еврейской семьи, знала три языка, владела ивритом, немецким и китайским и была принята в высшем круге золотой молодёжи Киева. Девушка занималась конным спортом и была членом элитного яхт-клуба в Ялте. Молодые люди сыграли свадьбу в шикарном ресторане РLAZA на Крещатике, и вскоре, в 1997 году, у молодых родился мальчик, которого нарекли Готвальд, а два года спустя, в 1999 году, – девочка Клара. Через год после рождения внучки Эльза Карловна фон Ригер внезапно заболела пневмонией и скоропостижно скончалась, несмотря на хороший уход и консилиумы дорогих врачей. Олберих Леопольдович тяжело воспринял потерю супруги и до настоящего времени был одинок.