Золото, перина и ночная чертовщина - стр. 16
– Стены теплые, – сказала она.
– И что такого? – спросила Мэй. – Сегодня было прекрасное солнце.
– Только с утра. Потом небо затянуло.
– Да, конечно, и что? Солнечные лучи нагревают стены, разве нет?
Девушки из хороших семей мало интересовались вопросами геотермии и тепловых свойств стен, так что познания Мэй в этой области были поверхностны.
Вдруг Садима вздрогнула и вцепилась ей в локоть.
– Кошка! – проговорила она быстро и тихо. – Она на нас смотрит.
Мэй обернулась. Действительно, красивая темно-рыжая кошка не сводила с них немигающих глаз.
– Перестань, Садима! – сказала Мэй и тряхнула рукой, которую горничная так и не выпустила. – Кошка и кошка.
– Но у нее такой взгляд… Он не кажется вам грозным?
– Ты боишься кошек?
– Разумеется, нет, – ответила Садима, которая любила охотиться на кабана и ловко давила крыс каблуком, – но эта…
– Кончай свои глупости. Все это нас не…
– Вам что-нибудь нужно, леди? – послышался позади них голос.
Мэй с Садимой вздрогнули.
В дверях стоял лорд Хендерсон.
– Я… Нет… Мы… То есть…
Мэй была в таком смятении, что лорд Хендерсон шагнул к ней и тронул за руку. От его прикосновения Мэй едва не лишилась чувств окончательно. Опасаясь, как бы она не упала, молодой человек помог ей взять себя под руку.
– Замок большой, – сказал он мягко, будто говорил с неосторожной маленькой девочкой. – Советую вам оставаться в той его части, что предназначена для гостей.
Мэй покорно кивнула.
– Чай уже подали, – прибавил лорд Хендерсон. – Пойдемте. У вас усталый вид, я распоряжусь, чтобы вам предложили чего-нибудь укрепляющего.
Мэй дала лорду увести себя, вся розовая от такого нежданного внимания. За ними шла поникшая Садима. Время от времени она поглядывала через плечо, не преследует ли их кошка.
Маргарет и Мэри были уже в столовой. Они ничего еще не успели съесть, однако тут же лишились аппетита: вид Мэй под руку с лордом Хендерсоном явно пришелся им не по вкусу.
За столом они состязались в мелких гадостях.
– А помнишь, – говорила одна, – как Мэй порвала юбку, выходя из берлины?
– Боже! От пояса до подола! Нижняя юбка – всем на обозрение! – подхватывала другая. – А когда Мэй впервые пришла в гости к Барретам? Она сделала реверанс дворецкому, решив, что это мистер Баррет!
– Как же мы тогда смеялись!
Мэй, уткнувшись носом в чашку, надеялась, что им скоро надоест. Лорд Хендерсон, казалось, едва их слушал.
Вечером Садима заботливо нарядила Мэй. Она выбрала для нее ночную сорочку с вырезом, открывавшим плечи. Шею с хрупкими ключицами украсила ожерельем с рубиновыми подвесками. Прозрачные камни отливали темно-красным, словно кропя белую кожу капельками крови.
Волосы Мэй Садима забрала высоко над затылком, открыв трогательные изгибы ушных раковин. В мягкую и нежную мочку она вонзила острый шип серьги. Когда металл вошел в ее плоть, Мэй тихонько вскрикнула от боли и удовольствия. Они взглянули друг на друга в зеркале. Ухо Мэй украшала кровавая рубиновая капля.
Мэй обернулась.
– Я красивая? – спросила она.
Садима расслышала в вопросе тайное беспокойство юной девушки.
– Вы красивая, очень красивая, красивая, как пурпурная раковина, – проговорила она успокоительно. – Красивее ваших сестер. И лучшая, чем они, дочь.
– Сегодня я пойду в ту спальню, да?
Мэй подняла на Садиму огромные испуганные глаза – лань, попавшая в западню, – она уже не могла противиться обаянию лорда, который только что вел ее под руку. Садима погладила ее по голове. Мэй разрыдалась.