Золото острова Аскольд - стр. 13

Глава 3.

Осень 1232 года. Горы

– Господин, монголы пошли на штурм! – ткнул кончиком сабли в сторону воющей толпы нападавших телохранитель.

Бодзиле Чэнхошан равнодушно взглянул на штурмующих. Рваные клочья дыма ползли по сбитым наземь крепостным воротам. Всё что могло гореть, уже давно сгорело, а теперь тлела разлитая по земле начинка стрел огненного боя. Месяц назад монголы заперли его отряд в небольшой горной крепости. Провиант давно закончился, воды не осталось даже для людей, что уж говорить о тушении пожаров. Союзником монголов стало и необычайно жаркое лето. Павших уже не сжигали – было не до них, и запах разложения некогда живой плоти крутил желудки в неприятных позывах.

Оставшиеся в живых защитники крепости собрались на сторожевой башне и готовились дать последний бой. В плен чжурчжэни сдаваться не собирались.

Но не об этом думал Чэнхошан из рода Ваньянь. С грустной улыбкой смотрел он на небольшую статуэтку чжурчжэньского воина. Вырезанная искусной рукой мастера из клыка морского зверя фигурка едва умещалась на изъеденной шрамами ладони воина.

Это был её подарок. Это она прижала к опухшим от поцелуев губам статуэтку, прежде чем положить её ему на грудь.

– Он похож на тебя, – уперев подбородок в лежащие на груди Чэнхошана руки, прошептала Тугёси. – Он отведёт от тебя беду.

– Вот уж совсем не похож, – усмехнулся мужчина, разглядывая подарок. – У него борода и усы, а у меня лицо безбородого юноши.

Чэнхошану на праздник большой рыбы исполнилось тридцать лет. По заведённому при дворе чжунскому (китайскому) обычаю он до сих пор брил бороду. Лишь находясь в длительных вылазках против монголов и южных сунцев, он зарастал ею, словно лесной зверь шерстью.

– Я зову его «улыбающийся воин». А похож он на тебя не бородой и усами, а добрыми глазами и улыбкой, – смутилась девушка, и спрятала лицо у него на груди.

– Действительно улыбается, – присмотрелся внимательнее Чэнхошан и, скосив глаза, убедился, что Тугёси не покидает своего убежища на груди, строго добавил. – Воин должен внушать врагу ужас, а не веселье.

– А вот и нет! – сверкнула глазами девушка. – Иногда он должен быть добрым.

– Эх ты, «Птичка зимняя», – погладил её по чёрным волосам воин. – И зачем родители дали тебе такое холодное имя? Тебя следовало назвать «Летний огонёк».

Дословный перевод её имени звучал как «Зимняя птица», и Чэнхошан иногда ласково подшучивал над любимой.

– Зимняя не потому, что холодная, а потому, что родилась зимой, – надула пухлые губки Тугёси и, заметив, как в глазах мужчины запрыгали чёртики, воскликнула. – Ты нарочно меня дразнишь!

– Ну что ты, даже не собирался, – состроив серьёзное лицо, прошептал воин.

– Ты опять надо мной смеёшься, – грустно произнесла девушка. – А ведь этот воин хранится в нашей семье больше ста лет. – Мой далёкий предок Васай привёз его с войны с корёсами. Там была интересная история, связанная с самим Агудой. Это он подарил фигурку Васаю. Из-за неё погиб юноша, который доставил подарок на поле боя.

– Это дорогой подарок, – совсем по-другому взглянул Чэнхошан на костяного человечка. – Он должен храниться в семье. Я не могу его принять.

– Разве ты не моя семья? Разве не тебе я спела песню любви? – глаза девушки наполнились влагой.

– Ты моё всё! – нежно погладил любимую по щеке мужчина. – Но наши родители, они ведь не слышали этой песни.