Золото Дункеля - стр. 15
Он помолчал, гордо оглядел притихший строй и добавил:
– Время не ждет, товарищи, дорога каждая минута! До Глуховки путь неблизкий – верст шестьдесят, да по тайге. Так что выступаем немедля! Привалов один-два. К третьему дню надо быть на месте. Вопросы есть?
Шеренга молчала.
– Выходим через пятнадцать минут! Все. Разойдись!
– Разойдись! – громко повторил команду Прокопенко.
Круглов повернулся:
– Показывай, комвзвода, наших рысаков, матросы-папиросы!
Глава 4
В Глуховку возвращались в молчании. Не то от усталости, не то от оглушающего рокота мотора, а может, от вида покачивающегося внизу, в проеме носового отсека, серого свертка, с которого Дарья не сводила глаз – так или иначе, говорить не хотелось. Только, когда слева показались избы поселка и мотор, недовольно чихнув, перестал реветь, Павел, обернувшись, спросил Трофима:
– И куда мы теперь?
Даша удивленно покосилась:
– Разве не домой?
Павел кивнул на сверток:
– А с этим как?
Трофим развернул лодку в сторону гаражей и пожал плечами:
– Васильич у реки живет; если у себя – сразу и отдадим…Если нет – зайдем в его контору…
Дом участкового действительно находился невдалеке от лодочных гаражей. В одном из них, разгрузившись, рыбаки сложили походный скарб, выкатили из-под навеса старенький, с разбитой люлькой ИЖ и, оседлав его, застрекотали надрывно и гулко по склону холма к деревне. Въехав на вершину, свернули на главную улицу, тянувшуюся параллельно берегу, проехали еще немного и вскоре, пофыркав глушителем, остановились у небольшого бревенчатого дома, отличавшегося от остальных разве что широкой остекленной верандой. Во дворе маячила чья-то согнувшаяся фигура.
– Жена Васильича, – сказал Трофим, заглушив мотоцикл. – Сейчас и спросим.
Он перекинул ногу через сиденье, соскочил и, подмигнув молодоженам, направился к забору.
– Теть Нюр! – зычно прокричал он, закидывая руки поверх ограды. – Здорово ли живете?
Круглая мешковатая фигура в фуфайке разогнулась и медленно повернулась:
– Ты, что ли, Трошка? Да ничего живем. И тебе того же…
– Теть Нюр, а Васильич не дома?
– У себя, в конторе с утра. Скоро уж и прийти должен, обедать.
Женщина подошла к забору и, щуря усталое морщинистое лицо, спросила:
– А это кто с тобой?
– Не узнаешь, теть Нюр? Дашка с мужем приехала. Ездили вот порыбалить.
– Дарья? Что ты! Какая стала! Красавица… Здравствуй, Даша! Погостить, что ли?
Даша сошла с люльки:
– Погостить, теть Нюра, здравствуйте!
– Здравствуй, здравствуй, милая… Меня и не помнишь небось?
Ямочки на щеках девушки округлились:
– Как же не помнить, теть Нюра, помню! Как же можно забыть?
– Так ведь поди лет семь прошло… – Она кивнула на стоявшего позади Павла. – Говорили – замуж вышла… Не он ли это? Как звать-то?
– Павлом.
– Здравствуйте! – смущенно улыбаясь, кивнул Павел.
– Здравствуй! Москвич, значит? Когда же пожениться успели?
– Три месяца назад.
– Как хорошо-то! Медовый месяц, значит… У нас решили провести?
– Да вот решили. Отпуск взяли.
– Хорошо. И какой же твоя фамилия стала?
– Клычкова, теть Нюр.
Женщина встрепенулась:
– Так вы, может, зайдете? И Васильич скоро явится…
– Нет, теть Нюр, – замотал головой Трофим, – поедем. Только вернулись. А к Васильичу мы сейчас завернем – контора все одно по пути.
– Ну, смотрите. Время будет – заглядывайте…
– Зайдем!
Мотоцикл покатил по безлюдной улице – вдоль заборов с калитками и лавками, мимо серых изб с садами и амбарами… Вскоре свернули налево, в узкий проулок, проехали еще несколько дворов и, наконец, чихнув мотором, притормозили у крыльца неказистого дома, окна которого в отличие от других изб были без ставен и обычных занавесок.