Знаки - стр. 15
«Это какое-то проклятие. Худшее, что со мной могло произойти. Удивительно, что она при этом не бомж и не наркоманка, хотя я не могу это проверить. Славный денек, ничего не скажешь, ведь вторая половинка наконец нашлась.» - Без зазрения совести, довольно громко говорил мужчина, хотя на пустой улице у него совсем не было слушателей. Стиснув зубы, он замахнулся, и, что было сил, ударил по случайному фонарному столбу. Короткое мерцание – но Герберт будто бы не заметил этого и пошел дальше, теперь уже низко опустив голову.
Она. Кто она? Почему она? Пока он сейчас просто идет по мокрой улице, и капли стекают по шее, рукам… она целует случайного посетителя с толстым кошельком, целует туда, куда скажет он. Омерзительно. Такая женщина не нужна, но сейчас невозможно было об этом не думать. Обида. Дыхание учащалось, а в глазах стоял этот странный, пошлый образ, со стеклянными глазами и закусанными, красными губами. Кто угодно, только не она. Лучше уж одиночество, чем что-то с такой, как она.
Он вновь стиснул зубы, потряс головой. Глаза влажнели сами, но из-за дождя и в темноте нельзя было заметить такую мелочь. Проще жить с мыслью, что у тебя нет соулмейта. Просто нет. Возможно умер при рождении, возможно и вовсе не родился. Выкинуть из головы, будто бы ничего и не было. Нет никакой Рин, просто сон, минутное помешательство. Показалось.
Тяжелый, тихий смех. Не повезло, и такое бывает.
Ушел. И проститутка разразилась громким, странным кашлем. Почему-то клиентов не было, хотя время поджимало. Она терла друг об друга влажные от нервов руки, и все время смотрела на дверь. Нет. Он не вернется. Скорее всего, это ее первая, и последняя встреча с ним, если исходить из того, как он смотрел, что говорил… Словно безликий фантом, с длинными, темными волосами и бледной, даже слегка болезненной кожей. Вымученная бегущая строка вспоминалась в голове, что находилась на грани истерики. Душа стремилась в ад, но сидела здесь, на кровати, внутри тяжелого тела, возбужденного дешевыми афродизиаками. Мерцали картинки в прошлом снесенного дома, высокая трава, которую она вспоминала, и детство, в которое не вернуться даже посредству смерти. Окружающее антипространство схлопывалось, будто девушка была под наркотиками. А это всего лишь встреча с дуалом. Первая. И последняя.
Наконец, скрипнула дверь. На пороге стоял низкий, плотный мужчина, буквально, растекаясь от дрожащего предвкушения. В горле вырос ком, лицо Рин перекосила странная, углепластиковая улыбка, будто то было не лицо вовсе, а объемный рисунок на раме велосипеда. Но клиента это устраивало. Дождь бесшумно ударял о верхние этажи старого здания, хотя проститутка чувствовала каждую каплю. Каждое прикосновение, что отторгало вымученное тело. Грязных, тяжелых, жестких рук, которых наиболее интересовала крупная бледная грудь с красными сосками и попа, покрытая желтыми и синими синяками. От его слов тошнило, где находилась его метка, Дафнер не знала, и не хотела рассматривать. Скелет чувствовал давление, она упала на бардовые колени. Пальцы дрожали, и мерзкий запах проникал в каждый сантиметр грязного, старого помещения. Такой знакомый, но всегда разный. Вновь в глазах скапливались слезы, выедали их до самого черепа. Белки краснели, и на фоне капиллярной крови не могли сосредоточиться на случайном предмете две, серо-голубые радужные оболочки.