Знаки - стр. 17
- Нет, нет, нет, друг, ты не понимаешь. Ничто не будет тебя связывать, никогда!
- Отлично, черт возьми! Одинокая старость, точно такая же жизнь, ни семьи, ни детей…или семья с проституткой, будет еще комичнее. Дома днем, у плиты, а ночью под мужиком, и этим мужиком точно буду не я. Кайф, а не жизнь, да?
- К чему такой сарказм? Ты же понимаешь, о чем я! – Рей потер подбородок и задумался. – Я думал, такая жизнь по тебе. Предоставлен сам себе, и никому больше.
- Я итак предоставлен сам себе, идиот! И того же ждал от своего соулмейта, хотя, формально, так и есть. Просто жизнь меня неплохо поимела. И знаешь, что? Сам факт того, что я поделился с тобой этим провалом – нечто поразительное, а еще более поразительно, то, что ты даешь мне советы. Я сказал, больше я ее не увижу. Ни за что. Этот человек не для меня, здесь природа ошиблась. Точка.
- И что ты намерен делать? – Рейден тяжело вздохнул и перевел взгляд с разлитого кофе на потолок.
- Ничего. Жить, работать. Заниматься своими делами. А кто, когда и где крутиться на шесте перед возбужденными парнями, едва переступившими пубертатный период – не знаю и знать не хочу. Мерзость. Это невозможно… черт, невозможно!
- Ошибки быть не может. Ладно. Допустим, ты работаешь, ведешь обычный образ жизни… но, например, сегодня выходной. Чем думаешь заняться?
- Поработаю. – Келер сдвинул брови и закатил глаза.
Печально улыбаясь, его друг встал, осмотрелся вокруг, и тихо произнес:
- Ну хорошо, я понял. Больше об этом случае я не напоминаю, и тебе вспоминать не советую. Удачно потрудиться, на связи. Счастливо! – Рей тихо вздохнул, и пошел прочь из квартиры, испытывая негодование, и жалость одновременно. Можно было бы пользоваться тем, что попалось… а можно, да, забить вовсе. Для него выбор был вполне очевиден, а вот для Герберта ситуация безвыходная.
И сколько не тычь бумагами себе в лицо, все равно буквы будут выставляться в странный силуэт, или же то были просто остаточные ассоциации. Он закрывал глаза и видел тело, ее тело, в старом халате и странную ухмылку. О ней нельзя было думать, но она сама лезла в голову. Светлые, странные волосы… и голос. Тихий голос, не низкий и не высокий. Приятный, мелодичный, хотя ему и очень не хотелось это признавать.
Герберт потряс головой и вновь уткнулся в бумагу, монотонно проговаривая напечатанные на ней отчеты. Так лучше воспринималось, можно было, наконец, отвлечься.
За стеклом проносились машины. Их было столь много, что они не то что бы мешали сосредоточиться, даже напротив, создавали особую симфонию большого города. Пасмурные облака очень низко весели, их царапали многоквартирные бетонные изваяния. Смеркалось.
Когда над улицами начала сгущаться тьма, одинокий мужчина, наконец, выдохнул. Подошел к окну и уставился за него – туда, где прохаживались люди. Где ветер качал в клумбах маленькие, пыльные цветы неопределенного цвета. Работать дома, именно сегодня, было омерзительно. Как и оставаться наедине с самим собой. Воспоминания, которые он стремился от себя отогнать, въелись в подсознание так же, как кислота въедается в мягкие металлы. Это нельзя было оставить просто так. Нельзя было отпустить, забыть, или проигнорировать, хотя он очень старался.
Что-то низменное, тяжелое… тянуло его в тот дешевый бар снова. Тянуло с такой силой, что Келер начинал злиться сам на себя. Неужели все правда, и он больше над собой не властен? Или вопрос только в силе воли, которой сейчас ему не хватает?