Значит, черный - стр. 10

– Конечно, – кивнул Асвад. – Тебе и должно было быть комфортно. Ты за это заплатила. Моя работа – делать все, чтобы тебе было хорошо. Причем невзирая на то, нравится мне это или нет. Если тебе нравится Моцарт, я буду восхищаться Моцартом. Если ты без ума от суши, я буду есть суши. Понимаешь? Все это входит в стоимость.

Залина, нахмурившись, качала головой. Асвад знал, что сейчас она вступила в фазу отрицания происходящего. Сердце отказывалось верить в услышанное, хотя он старался говорить максимально искренне.

– Нет, – повторила она и повела плечами, сбрасывая его руки. – Ты не мог ТАК притворяться… Это невозможно!

– Я стараюсь выполнять свою работу хорошо, – мягко сказал Асвад и взялся за ручку двери. – Хоть ты считаешь ее грязной.

– Асвад, подожди!

– Ты даже не знаешь мое настоящее имя, – сообщил он и вышел за порог квартиры.

4.

– Че за дебильное имя «Фариз»?

Один из сидевших на лавочке парней с пренебрежением сплюнул на землю ошметки семечек. В небольшом подмосковном поселке все новички сразу становились объектами всеобщего интереса, критики и сплетен. Фариз не избежал этой участи.

Чтобы попасть домой, в свою обшарпанную девятиэтажку, ему нужно было пройти «тропу унижения» – между двух лавочек по оба края дорожки, ведущей к подъезду, на которых восседали ребята от шестого класса и старше, только и ждущие удобный момент, чтобы отпустить обидный комментарий.

Фраза про имя была сказана достаточно громко, чтобы он услышал и испугался. Фариз испугался, но не идти дальше уже не мог – он бы лучше умер, чем сейчас перед ними отступить.

– А он же чурка! – отозвался другой парень. Специально не торопился с ответом, чтобы до новенького уж точно донеслись его слова. – У них у всех такие тупые имена.

Фариз бросил на него ненавидящий взгляд, но быстро уставился себе под ноги. Их было слишком много. Он знал, что первый парень, Никита, предмет обожаний многих девчонок, учился уже в девятом, Денис, второй, в восьмом. Еще пять ребят примерно такого же возраста и три девчонки, которые тоже умели драться. Пусть били не сильно, но волосы выдрать или как следует пощипать – это запросто. Идти против такой толпы бессмысленно. Не отступить, не ударить в грязь лицом хотя бы в этом – все, на что был способен Фариз.

– Откуда он? – спросил кто-то из ребят. – Эй, парень, ты откуда?!

Фариз даже не прибавил шаг. Геройское шествие давалось ему с огромным трудом, негатив так и кипел вокруг, но все же он не побежал и не пошел быстрее.

– Он из Чуркменистана! – крикнула какая-то девчонка, и все заржали.

– Эй, чуркменистанец! Что тащишь? Арбузы?

Смешки и колкости сыпались до тех пор, пока Фариз не скрылся в подъезде. Без домофона. Но ребята по счастью за ним не пошли.

В сельской школе, находившейся в соседнем, более крупном селе, в которой они все учились, он так и остался отщепенцем. В седьмом классе он нашел себе товарища, такого же никому не нужного новичка среди сплоченных группировок ребят и девчонок, и у них не оставалось выбора кроме как держаться друг за друга. Впрочем, Фариз не возражал – Васька был приятный, хотя и немного занудный парень, помешанный на шутерах и девчонках, которые не обращали на него никакого внимания. Белобрысый, с яркими голубыми глазами, на голову выше Фариза – внешне они были как значки инь и ян, но и общего у них было немало: например, дешевая одежда из секонд-хенда, прыщи и низкая самооценка. В конце концов, местные ребята вроде как забыли о его существовании. Лишь порой, если ему доводилось проходить мимо особо крупной компании, они вновь громко говорили вслед «Чурка», «Фарш» и «Понаехали тут».