Значит, черный - стр. 12
В тот момент кровь ударила в голову Фаризу, и он сжал кулаки с такой силой, что ногти вот-вот проткнули бы кожу – чтобы не броситься на Нику и не убить и ее, и Сергея за ту боль, которую они, не ведая, ему причиняли. Девушка, воровато оглядевшись, поспешила, видимо, домой, а Фариз остался сидеть за старой поленницей, мучаясь от бессильной ярости. Тогда он пообещал себе навсегда измениться. В сто первый раз.
– Но на тебя она тоже смотрит, – прервал его мрачные воспоминания Васька. – Я видел.
Фариз недоверчиво на него покосился.
– Когда?
– Ну, бывает. На переменах если пересекаетесь, она на тебя смотрит. Иногда.
– Иногда, – насмешливо повторил Фариз. – Это ничего не значит.
Их с Никой взгляды действительно ИНОГДА пересекались, цеплялись друг за друга и не отпускали. Хотя, может, эти мгновения для него были вечностью, а для нее – секундой. Фариз не смел смотреть на нее долго, стеснялся показать, что к ней испытывает, боялся быть поднятым на смех. Комплекс из-за нации, который привили ему местные ребята, едва он переехал в эту дыру, пустил толстые корни и намертво оплел его душу. Он осмеливался лишь мечтать о том, что когда-то сможет встречаться… Какой там с Никой! Хоть с одной из девушек в своем селе.
– Ну и хрен с тобой, – Васька устало зевнул. – Сколько до урока?
– Пять минут, – ответил Фариз, бросив взгляд на экран кнопочного сотового телефона.
– Слушай, а это… – Васька оглядел класс, но никому из остальных пяти учеников не было до них дела. – Тот чувак… Ну, Руслан. Он тебе больше не звонил?
Фариз вздрогнул и цыкнул на Ваську.
– Больной, да? Договорились же это не обсуждать, – шепотом сказал он.
– Да помню, но я просто…
– Не звонил! – отрезал Фариз и, спустя пару мгновений спросил. – Тебе тоже нет?
Васька помотал головой.
– А мне бы деньги не помешали…
– Кому бы они помешали?
Фаризу очень стыдно было вспоминать, за что именно заплатил им таинственный незнакомец по имени Руслан, но… деньги не пахнут, а мать как раз уволили с работы, и они втроем уже который месяц перебивались на бабушкиной пенсии. Тогда они с Васькой получили по сто долларов, и сумма казалась им поистине космической. Естественно, все было быстро спущено на жрачку, кино и травку, с которой, собственно, все и началось. Как оказалось, быстрые деньги и улетают очень быстро. Сейчас парню было стыдно, что он ни копейки не потратил на семью… хотя как бы он объяснил их появление?
В класс зашла учительница русского и с некоторым пренебрежением осмотрела «остатки былой роскоши». Ей было бы удобнее, если бы они все ушли в ПТУ или просто в жизнь после девятого, но Фариз не хотел бросать школу. Он не хватал звезд с неба в плане учебы, совершенно не был уверен, что удастся поступить хоть в какой-нибудь институт, но чувствовал, что просто обязан хотя бы попытаться. Наблюдать застывшую в вечном падении жизнь села было ему не по нутру. Фариз знал, что такое жить в столице, в большом городе пусть и республиканского масштаба – так он жил до развода родителей. Он дал себе клятву, что сделает все, чтобы вернуть и себе, и маме эту жизнь… В миллионный раз.
Он выучится на специалиста, получит хорошую работу в офисе со стеклами от пола до потолка, купит квартиру в Москве и однажды приедет в село в крутых шмотках и в черном «Мерседесе». И тогда те, кто чморил его в детстве, будут подбирать челюсти с пола и завидовать! Девчонки, считавшие, что негоже им встречаться с черным, будут умолять его взять их замуж. Ну а он подойдет к Нике, уверенно возьмет ее за руку, посадит в свою машину и увезет подальше от этого Сереги. Он даже спрашивать ее не будет – украдет, как делают это некоторые представители его нации. И тогда уж она его полюбит, потому что нельзя не полюбить богатого столичного парня.