Змея в тени дракона - стр. 11

Выхожу на улицу, оглядываясь в поисках такси. Здесь я уже позволяю себе дышать свободнее и жадно глотаю сухой воздух мегаполиса. Я всегда так реагировала на него. Слишком эмоционально. Слишком чувствительно.

– Солиер! – звук его голоса отдаёт куда-то под рёбра, вызывая моментальный всплеск адреналина. Я оборачиваюсь, чувствуя, как кровь неистово разгоняется по венам. Он вышел следом и стоит совсем рядом. Смотрит так, что мне не остаётся ничего другого, кроме как впитывать в себя его плотоядный интерес.

– Морелли, – выдавливаю я сквозь зубы.

– Думал, ты подойдёшь поздороваться, – он даже не надел верхнюю одежду. Так и стоит в чёрной водолазке под горло. Высокий, худой, жилистый. Идеальный.

– С каких пор тебе стало важно, чтобы я здоровалась?

– Это было бы вежливо.

Конечно. Его слова как пощёчина. Ещё одно напоминание о том, что я девчонка из трущоб, ни манер, ни воспитания.

Неконтролируемая ярость закипает, я делаю к Морелли пару шагов, задираю голову, чтобы посмотреть в наглые драконьи глаза и почти шепчу ему:

– Здравствуй, Николаус.

В его взгляде что-то меняется, он берёт мою руку, склоняется и целует её. Как будто мы на чёртовом приёме, где джентльмены и дамы ведут светские беседы, как будто мы старые друзья, которые давно не виделись, как будто это не он в школе превращал мою жизнь в ад и перманентно играл в этом аду роль дьявола.

Его губы жгут кожу, моя рука дрожит, я выдёргиваю её, чувствуя опьяняющее омерзение и какую-то животную потребность, чтобы он продолжал касаться меня. Смесь абсолютно противоположных ощущений вызывает панический страх. Зачем он делает это?

Я оборачиваюсь, вижу такси и практически бегу от Морелли. Захлопываю дверцу мобиля с такой силой, словно этот звук поможет мне заглушить всё то безумие, что происходило сейчас. Такси отъезжает, я припадаю к окну, провожая дракона взглядом и надеясь, что это последний раз, когда он появляется в моей жизни.

Мы почти подъезжаем к дому, когда звонит магофон.

– Мэй, Томми в больнице. На него напали, он в тяжёлом состоянии, – взволнованный голос Ронана заставляет меня моментально забыть о Морелли.

– Что случилось, Ронни?

– Я сам ещё не знаю, мы уже едем к нему.

Я отключаю трубку и срывающимся голосом прошу водителя развернуться и поехать в Центральную больницу Риоски. Не помню, как вылетаю из мобиля и захожу в огромный белый холл. Озираюсь, не понимая, что мне делать дальше, мысли в голове путаются. Натыкаюсь взглядом на мать и Эрика, мама вскакивает со стула и бросается ко мне, её глаза красные и воспалённые, я чувствую, как её трясёт, когда она ныряет в мои объятия.

– Мама… – шепчу я ей в волосы, не зная, что сказать.

Ей почти шестьдесят, у неё больное сердце. Матери просто нельзя переносить подобные потрясения.

Эрик смотрит на меня с такой болью, что я чувствую, как глаза наполняются слезами.

– Что с Томми? – мой голос звучит жалко и плаксиво. Я отстраняюсь от мамы, пытаясь сохранить остатки разума и не удариться в истерику.

– Они взорвали его офис, Мэй. – голос брата как будто где-то далеко. – Чёртовы выродки! Они хотели убить его!

Мир теряет краски, я смотрю вокруг и понимаю – тут черным-черно. Дыра в груди расширяется, и я плюхаюсь на стул, не в силах устоять на ногах.

– Родственники Томаса Солиера, вы можете пройти к врачу, он вас ожидает, – доносится голос откуда-то из тьмы.