Змея. Часть 1 - стр. 10
– Уходи. У меня уже всё болит…
И вот эти самые откровения и вызывали в нём такую нешуточную волну вожделения, что у него темнело в глазах. А после, вконец обессиленную, он относил её на руках в уборную. Словно куклу, он окунал её в ванну, наполненную тёплой ароматной водой, и с восхищением смотрел на тонкий контур ее белоснежных, почти детских ручек с изящными пальчиками и миндалевидными блестящими ноготками. Он падал на пол, прямо на керамическую плитку уборной, и с наслаждением целовал её мокрые, пахнущие мятой и монпансье ладошки. Потом он вставал и присаживался на бортик. С томной улыбкой она смотрела на него и выуживала из пены узкую ступню.
Он вновь требовал у нее подняться из воды и встать ближе к краю…
– Нет, Мишель… – канючила она. – Мне холодно… Я устала.
Но он бывал неумолим.
– Не-ет, – стонала она, закатывая от наслаждения глаза.
Он вколачивал в неё свою тугую, звенящую от страсти «самцовость». Он будто доказывал этому миру, что у него «стоит» и весьма прекрасно «стоит»…
Тогда, когда он любит.
А потом он снова усаживал её в ванну и принимался намыливать ей прозрачные руки и невесомые щиколотки.
– Повернись ко мне спиной, – командовал он. – Вот, а теперь животик. И то, что у нас ниже… Нет, не бойся – на голову я лить не буду. Я помню, что у тебя причёска.
Спустя несколько минут он окатывал её кувшином чистой воды и заворачивал в пушистое полотенце. А после нёс её опять в постель. Она хотела спать. Но он не давал. Вместо этого неистовый любовник усаживал её сверху на всё еще вздыбленный и ненасытный жезл. Она стонала от смеси боли и возбуждения. А дальше…
Дальше длился многочасовой угар.
Первым не выдерживал он.
– Слушай, я жутко проголодался.
– У меня нет сил. Имей в виду, что я умерла, – и она действительно засыпала мертвецким сном.
Но ему не спалось. В эти минуты её дыхание было таким тихим, что ему и вправду начинало казаться, что рядом с ним лежит не живая женщина, а целлулоидный манекен с блестящим заострившимся носом.
Спустя пару часов он всё же будил её.
– Аня, просыпайся. Я голодный, словно волк.
– Пошли извозчика в трактир за едой. Для себя. Ты же знаешь, что я не хочу.
– Аня, ты поешь вместе со мной!
– Не-ее-ет… – тянула она.
В ответ он хмурился.
– Я сейчас кого-то отшлепаю.
– Сделай милость, – шептала негодная эротоманка и поворачивалась к нему двумя полушариями маленькой белоснежной попки.
Спустя час он все-таки посылал знакомого извозчика в трактир со списком, в котором указывались желательные блюда.
И когда им привозили ещё теплых расстегайчиков, блинов с икрой, паштетов и даже судки с осетровой ухой, они садились к столу и начинали ужинать совсем по-семейному. Хотя, у Аннушки, как водится, отсутствовал аппетит. Она всегда ела мало, словно цыпленок. Он с трудом заставлял её съедать несколько ложек ухи и пирожок.
– Аня, ну отчего ты не ешь? Смотри, какая ты худенькая… – пенял ей он.
– Угу, – отвечала она. – Но милый, ты меня ведь за это и любишь. И если я потолстею, то ты меня тут же бросишь.
– Глупая! – отшучивался он. – Ешь сейчас же. Тебе нужны силы.
Чаще всего их свидания проходили в уютных комнатах, снятой на Гороховой квартиры. Но Аннушка иногда пеняла ему на то, что они совсем не бывают на людях.
– Ты вечно держишь меня взаперти, – хныкала она.