Змей, умеющий говорить - стр. 5
– Господин Афинодор, я хочу преподнести вам в дар пятьдесят пять кератиев, по числу компонентов вашей чудесной мази, – Герман достал из пояса пятьдесят пять серебряных монет и поставил их стопками на столе.
– Вы что, не слушали, что я вам говорил? – возмутился Афинодор, продолжая обрабатывать раны. – Это не моя мазь, а моего деда, великого лекаря Досифея. Я обратил внимание на наличие у вас неприятных для собеседника отрицательных черт. Вы все время перебиваете и не желаете слушать. Впрочем, это одно и тоже. Вы бы… забыл, как вас зовут…
– Меня зовут Герман.
– У меня прекрасная память! Я помню, что вас зовут Герман. Какое все-таки у вас варварское имя. Так вот! С наличием этих отрицательных черт вы не смогли бы работать лекарем. Настоящий лекарь, это хорошо настроенный, очень сложный и прекрасный инструмент. Инструмент, настроенный на точное определение, то есть диагностику заболевания. А для того, чтобы точно диагностировать, необходимо два умения. Первое – не перебивать и второе – умение слушать! Впрочем… это, возможно, одно и тоже.
Герман и Фемел переглянулись.
– Мой дед…
– Прошу простить меня, господин Афинодор, что я снова вас перебиваю, но могу ли я попросить вас утром отправить мою бедную жену в больницу, ту, в которой вы работаете, где она сможет находиться до своего полного выздоровления. Я заплачу любую сумму, в пределах разумного.
– Нет, нельзя. Больница рассчитана на сто мест, а больных, которым посчастливилось находится там на излечении, сто двадцать. Несчастные лежат на соломе в коридорах, и ваша жена там не поместится.
– Очень жаль… Но, возможно, я смогу оставить ее у вас до утра. Мне и моему племяннику требуется решить некоторые вопросы, связанные с выездом из города. Необходимо найти лошадь или мула, и телегу, для того чтобы перевезти мою несчастную жену.
– Это пожалуйста. Утром придет служанка. Она посидит с вашей женой, до вашего возвращения. Я вас провожу к выходу.
– Эта сумасшедшая ночь когда-нибудь закончится? – спросил Герман у Фемела, когда они оказались на улице.
– Ночь как ночь, ничего необычного, – ответил Фемел.
– Тогда в путь. Кто обнаружил труп? – спросил Герман, освещая дорогу факелом и внимательно глядя под ноги.
– Хозяин постоялого двора, – ответил Фемел. – Он и кликнул воинов, как будто уже не было поздно, и они могли кого-то схватить. Бежал по улице в ночном хитоне, вопил во все горло, колотил руками и ногами в городские ворота. Стража решила, что начался штурм. Бросили несколько зажженных факелов со стены, кто-то уже наложил стрелу на тетиву. Одним словом, битва шутов и фигляров.
– Ты допросил стражников? – удивился Герман.
– Около четырех часов назад, – ответил Фемел.
– А хозяина постоялого двора?
– К моему сожалению, на тот момент это было невозможно. Он был бледен, как некрашеное полотно, таращил глаза и открывал рот, словно выброшенная на берег рыба, а сказать ничего не мог. Я приказал двум воинам проводить его домой и дать ему немного неразбавленного вина, если таковое найдется. Легче найти бродягу без вшей, чем неразбавленное вино на постоялом дворе.
– Фемел, я давно хотел тебя спросить, ты пишешь стихи?
– За кого вы меня принимаете, господин? Я честный человек! – возмутился Фемел.
Вдоль стен шныряли крысы размером с крупную кошку. Считалось, что они приносят пользу, поедая отбросы.