Змеиный медальон - стр. 4

Парень стоял, набычившись, поджав губы.

Вот и твоя очередь подошла, умник, усмехнулась Марина.

– Ты, значит, занимаешься резьбой по дереву?

– Плотничаю помаленьку, – пробурчал Кеша, не поднимая головы. Будто двоечник у доски.

– Это он скромничает. Его наш дядя Юра разным премудростям обучил. Большой умелец был. Не простой краснодеревщик – художник! Жаль, только старенький совсем. Прошлым летом помер. Девяноста двух годков от роду.

Кто-то тронул Марину за локоть.

Безмолвная девочка-подкидыш аккуратно взяла из её рук узорчатый медальон и повесила на прежнее место, прикрыв листьями амариллиса.

Марина спросила мальчика:

– Так сколько тебе лет?

– Восемнадцать через неделю.

Надо же! А выглядит сопляком.

– Школу в этом году оканчиваешь?

Кивок.

– И чем потом думаешь заниматься?

Резкое движение плечом.

– В армию пойду. А там видно будет.

– Мы уже за повесткой в райцентр съездили. Он сам захотел, – похвасталась мама Люба.

Вот это уже интересно.

– Давай-ка, Кеша мы с тобой поболтаем, – Марина улыбнулась. – Итак, ты идёшь в армию. Не боишься?

– А чё бояться?

Он глядел в пол, глаз не рассмотреть – чёлка мешает.

– Но ведь тяжело там, дедовщина. Не боишься?

– Не, пока не боюсь.

– Пока, – хмыкнул Лёша.

Пора было закругляться, и Марина заговорила деловитым, не терпящим возражений тоном:

– Давай сделаем так. Ты скажешь про армию, про повестку. Я спрошу: "Не страшно?" Ты ответишь: "Нет. Мы трудностей не боимся". И улыбнёшься. И посмотришь в камеру. Понятно?

– Понятно.

– Чёлку подбери.

На удивление, парень справился со своей ролью с первого раза. Счастливым не выглядел, но держался уверенно, говорил чётко, взгляда не прятал. Марина сразу к нему подобрела.

– А после армии сюда вернёшься или в городе попробуешь устроиться? Хорошему мастеру всегда работа найдётся. Или, может, учиться собираешься?

Кеша замешкался с ответом, и бдительная мама Люба тут же вмешалась:

– Сюда он вернётся, домой. Правда, Кешенька? Что там в городе делать? Суета, народу много, экология плохая, продукты в магазинах непонятно из какой дряни сделаны, а у нас всё своё, натуральное…

– Ну да, вернусь, – подтвердил Кеша, но Марина видела, как сжался в линию его рот, как напряглись скулы. А чёлка сама собой вновь упала на глаза.

Единственная родная дочь Куролововых училась на дизайнера в проклинаемом мамой Любой городе. Даже на съёмку не приехала. Марине показали её фотографию – мордатая крашеная девка, похожая на продавщицу из сельмага. Какой из неё дизайнер?

Напоследок сняли, как большое семейство обедает – с пирогами, блинами, салатами, жареной свининой и прочими разносолами. Марина с Лёшей выпили по чашке чая, но от угощения, тем более от спиртного наотрез отказались.

– Вы к нам летом приезжайте, – уговаривала мама Люба, провожая гостей до машины. – Ягоды будут, ягод у нас много… И овощи поспеют. Приезжайте!

– Обязательно, – дежурно улыбнулась Марина.

Лишь когда микроавтобус, переваливаясь в ухабистой колее, двинулся к полоске асфальта, светлеющей далеко впереди, она дала себе волю:

– У меня от этой тётки мороз по коже. Упыриха какая-то!

Лёша хмыкнул:

– Телеса свои выставила. Прям королева красоты.

– Да ничего баба, – подал голос водитель. – Есть за что подержаться.

– Ты её близко не видел, – возразил Лёша.

Мужики, с тоской подумала Марина.