Злые времена. Книга первая - стр. 24
– Слушай, а чего в вашем гараже нет таких машин? Эти – я похлопал по панели – есть, а «Комбатов» нет?
– Да вот я тоже думаю. А вдруг есть?
– Так ты узнай. Может, и покупать не придется.
Брат промолчал и прибавил газу…
Полковника на месте не оказалось. Брат бодро выскочил из машины и направился к знакомому уже лейтенанту, а я остался в машине. Никакого желания выходить в метель не было, и я курил, открыв окно.
– Срочно в Кемерово вызвали – донесся до меня ответ лейтенанта.
– А когда он будет теперь?
– Не могу знать – лейтенант пожал плечами.
Леха раздосадовано сморщился, махнул рукой и пошел обратно к машине.
– Блин, вот всегда так! – он хлопнул ладонями по рулю. – Когда его теперь ждать?
– Не судьба – философски изрек я и закрыл, наконец, окно, в которое уже целыми охапками влетали снежинки. Лёха промолчал, завел двигатель и выжал газ, бросая тяжелый джип в снежную круговерть…
Поужинали прикупленными по пути в магазине пельменями. Гадость, конечно, в сравнении с самолепными, но не до того сейчас. После еды меня откровенно тянуло в сон, но Леха остановил меня на пороге кухни:
– Погоди, брат. Что-то мне тревожно. Шерсть на загривке дыбом – проговорил он серьезно. – Что-то будет.
Я вернулся, сел в кресло:
– Что будет?
– Не знаю! – вызверился он на меня. – Я тебе Нострадамус что ли?
Таааак, когда брат начинает психовать, это серьезно. Последний раз таким дерганым я его видел на одной..кгхм… встрече с ребятами с соседнего двора. Так вот перед той встречей брат тоже вдруг начал психовать. В итоге оказалось, что против нашей компании в семь рыл собралась команда из трех десятков недружелюбно настроенных и неплохо снаряженных бычков. Еле-еле мы тогда смылись, оставив поле брани за нашими оппонентами.
– Брат, что делаем? – сон как рукой сняло.
Леха открыл рот, чтобы ответить, и тут ночную тишину разорвал такой знакомый тоскливый вой сирены системы оповещения. Только в этот раз сигнал был каким-то рваным. После недолгого воя раздался треск динамиков и встревоженный, чуть металлический мужской голос заговорил речитативом:
– Внимание! Воздушная угроза! Повторяю: воздушная угроза!
Телефоны пискнули сообщениями. Взяв свой, я увидел тот же текст.
– И чего, мля, что воздушная угроза?! Делать-то людям что? – рявкнул я в темноту, просто чтобы скинуть напряжение и скрыть накативший вдруг страх. Брат, глянув свое сообщение, зло стиснул зубы.
– Началось! – выдохнул он.
Ни слова не говоря, мы бросились одеваться. Через минуту мы уже долбили в двери соседям и громко орали:
– Подъем! Выходите и спускайтесь в убежище! Быстрей!
Заспанные соседи, ничего не понимая, смотрели на двух полоумных, слушали вой сирены и ничего не делали.
– Да собирайтесь, мля! – рявкнул брат. – Бомба летит! Быстрей! Только одежду берите, больше ничего! Быстрей, быстрей!
Я в этот момент уже стучал в дверь баб Маши. Она открыла сразу: полностью одетая, в руках туго набитый армейский вещмешок и переноска с сидящим в ней ошалевшим котом.
– Началось? – строгим голосом спросила она.
– Похоже.
Баб Маша кивнула, вышла за порог, тщательно закрыла дверь и требовательно протянула руку:
– Давай ключи.
Я, ни секунды не сомневаясь, отдал ей ключи от убежища и выскочил на улицу.
– Соседи, одевайтесь и спускайтесь в убежище! – заорал я не своим голосом. – Быстрее!