Злые духи - стр. 49
Ремин изумленно взглянул на Чагина.
– Вы видите то, чего я сам не видел, смущенно сказал он.
– Это и хорошо, теперь вы увидите. Вы, Алексей Петрович, сами научили меня «видеть», а видеть вас в ваших картинах для меня новый источник наслаждения.
Леонид сказал это с такой милой простодушностью и так ласково положил руку на руку Ремина, что тот схватил эту руку, крепко пожал ее и, стараясь скрыть свое волнение, заговорил оживленно:
– Вы вдохновляете меня, и мне хочется повести вас в старые кварталы, хочется, чтобы вы говорили все, что вы видите, потому что вы видите больше других, и вы мне открываете новые горизонты. Вы мне объясняете меня самого, и я чувствую, что вы правы и то, чего я в себе не замечал, после вашего указания я вижу ясно.
Он говорил с увлечением.
Таиса, сложив на стол свои худенькие руки, смотрела пытливым, недоверчивым взглядом в лицо Леонида, словно стараясь что-то угадать, потом, переведя глаза на взволнованное лицо Ремина, тихонько вздохнула и опустила голову.
Раздался звонок, и в комнату вошла Дора.
Увидев Таису, она слегка поморщилась и холодно поцеловалась с ней.
– Хозяйничайте, хозяйничайте, Тая, – сказала она, увидав, что та встала, уступая ей место у самовара. – Я на минутку, выпью чаю и уйду спать.
Но на лице ее совсем не было усталости, напротив – оно было оживленно и весело.
Она бросила на стол бинокль в бисерной сумочке и, принимая из рук Таисы налитую чашку, оживленно заговорила:
– Сегодня в театре зала была блестяща. Был бельгийский король, все посланники… Вот, Лель, ты меня отговаривал сделать манто из леопарда, а между тем все им восхищались, даже какой-то репортер справлялся… Литвин была восхитительна!
Она прихлебнула чаю и продолжала:
– Ни один композитор меня так не захватывает, как Вагнер! Боже мой, какой гений! Я совершенно подавлена: сколько трагизма величия. Намажьте мне, Тая, еще бутерброд.
– Я, Дарья Денисовна, окончил рисунок костюма, – сказал Ремин.
– Покажите.
– Я принесу его завтра, сегодня я случайно попал к вам.
– Знаете, – заговорила она оживленно, – я в театре говорила с представителем фирмы N, где я одеваюсь, он в восторге от нашего проекта и совершенно успокоил меня. Он сказал: «Все так гонятся за оригинальностью, что вы наверное будете единственной…» Он наговорил мне кучу комплиментов… А ваш костюм?
– Я надену домино – костюм стоит очень дорого.
– Ах, как жаль! – так искренне огорчилась она, что ему опять захотелось ее расцеловать.
– Надеюсь, вы проводите Таю, Алексей Петрович? – сказал Леонид в передней, заботливо подавая Таисе пальто.
– Я дойду и одна, – возразила она.
– Я с удовольствием провожу вас, – сказал Ремин поспешно: его интересовала эта девушка, и ему хотелось поговорить с нею.
– А как же с бородой? – спросил Чагин, удерживая руку Ремина.
– С какой бородой?
– Вы обещали мне сбрить бороду.
– Но ведь я решил костюма не надевать.
– Алексей Петрович, а вы бы могли исполнить каприз друга. Я сам сознаю, что это глупо, но мне хочется, чтобы вы сбрили бороду – это страшно вам пойдет, ну вот спросите Додо.
Он не выпускал руки Ремина, смотрел на него пристально, и голос его был почти умоляющий.
– Да извольте! Я сбрею бороду, – рассмеялся немного удивленный Ремин.
Таиса молчала, идя с Реминым, и молчание становилось даже неловким.