Злые духи - стр. 51
Он вздрогнул и, чтобы отогнать эти мысли, с принужденным смехом произнес:
– Как мал мир! Я тоже знаю Варвару Анисимовну и имею честь считать ее своим другом.
Теперь Таиса замедлила шаги, чтобы посмотреть на Ремина.
Они прошли мост и остановились.
– Я живу здесь в Сите, – сказала Таиса.
Они дошли до группы старых домов около почерневшей церкви, к которой они тесно жались.
– Тут, – сказала Таиса.
– Прелестные дома, я их знаю, внутри есть еще крыльцо времени Людовика XIII.
Таиса стояла неподвижно, освещенная фонарем и вдруг, повернувшись к Ремину, сказала:
– Не брейтесь, г-н Ремин.
– Что? – спросил он, удивленный.
– Я говорю: не брейтесь, – с усилием произнесла Таиса, и в ее глухом голосе прозвучала словно угроза.
– Почему?
– К вам это не пойдет… А впрочем, как хотите. – И кивнув головой, она сделала несколько быстрых шагов и позвонила у едва заметной дверки в стене старинной церкви.
– Вы здесь живете? – удивился Ремин.
– Да, я нанимаю комнату у церковного сторожа.
Она кивнула ему головой и скрылась за дверью.
Ремин медленно шел домой. Луна светила, и верхние этажи и крыши домов были ярко озарены ее голубым светом, но внизу, вдоль узких улиц, лежала густая тень. Фонари светили, отражаясь в гладкой мостовой, словно в луже, но магазины были уже закрыты и не бросали веселого света на асфальт тротуара.
Ремин сначала думал о Таисе, о ее странной просьбе, но недолго. Другие мысли вытеснили случайный образ этой незначительной девушки, и мысли его снова обратились к двум привычным образам.
Теперь эти два образа словно боролись один с другим.
Один он отгонял, стараясь забыть, как что-то тяжелое, душное, злое, а другой он звал, улыбался ему и желал ему победы над его мрачным противником.
Этот образ – светлый дух начинал рассеивать тяжелые чары.
Рассеет ли?
Этот светлый дух не был могучим ангелом, это был только маленький эльф, шаловливый, веселый эльф из «Сна в летнюю ночь», что скачет в лопухе с зеленым фонариком в руках.
Таиса между тем поднялась по узкой, почти винтовой, лестнице и отворила своим ключом массивную низенькую дверь, к которой так не шел американский замок рядом с железными украшениями на скобках.
Она сделала шаг и остановилась: тоненький прорывающийся голос что-то жалобно бормотал.
Таиса поспешно повернула электрический выключатель, тоже казавшийся смешным анахронизмом на стене этой маленькой комнатки с тяжелыми сводами. На стуле, подтянув ноги под старую красную шаль, сидела худенькая девочка лет четырнадцати. Она посмотрела на Таису расширенными глазами.
Взгляд этих черных глаз казался бессмысленным, и на худеньком бледном лице в мелких веснушках застыло выражение страдания и испуга.
Она провела рукой по растрепанным волосам и опять сжалась на стуле в позе озябшей птицы.
– Отчего вы не спите, Мадлена? Вы простудитесь, дитя мое, – ласково сказала Таиса.
Девочка вдруг быстро сбросила с себя шаль и, схватив руку Таисы, заговорила нервно:
– Опять злые духи, злые духи! Они принесли их в церковь! Отец взял франк, мама положила его в ящик!.. Теперь злой дух, там, в комнате, – и я боюсь!
Девочка вся дрожала.
Таиса ласково завернула ее плечи шалью и, поднимая ее со стула, заговорила тихо и внушительно:
– Идем спать, Мадлена, я возьму из ящика злого духа и выброшу его в Сену.