Злые духи - стр. 26
– Это вы про кого? – удивился Ремин.
– Про кого… Конечно, про «нашу знаменитость» – про Леньку Чагина. Тоже ведь добродетель проповедует! Подумаешь! Вы его когда-нибудь послушайте… Раз разговор зашел… Спорили, высказывались – правда, было много выпито… Он сидит, щурится и молчит… потом встал и прощается… Мы к нему… Ваше мнение, мол… А он усмехнулся и изрек: «Все, что вы говорили здесь, для меня китайская грамота, вопросы пола для меня совершенно неинтересны». И врет! Наверное врет! Глаза у него развратные. Совершенно неприличные глаза. Теперь, когда люди стали откровеннее, перестали лицемерить и прятать то, что прежде считалось пороками, – он о добродетели заговорил, чтобы вот наперекор, вот чтобы не так, как все, вот чтобы…
Она не договорила и энергично швырнула окурок.
– Знаю я этих добродетельных людей! Под их личинами такие маркизы де Сады прячутся, что ай-люли! Ну похож Ленька Чагин на добродетельного человека? Ну?
Она даже приостановилась.
– Я очень мало знаю Леонида Денисовича.
– Ну вот, видите, я права! – И Тамара опять зашагала вперед.
– Позвольте, в чем же вы правы? Я сказал только, что мало знаю Чагина.
– Э, когда человек добродетелен, это можно сказать с первого взгляда, а когда нельзя сказать сразу, то уж… Вот Дорочка – сразу видно, что божья коровка. Я не спорю, что она кокетка и пофлиртовать любит, но если найдется мужчина ей по сердцу, так тут она всю себя и отдаст, и такая хозяйка и мамаша получится, что лучше не надо. Парфетка! Если бы Степан Лазовский не был таким дураком… Вот еще олух! Знаете вы его?
– Нет, я познакомился с Дарьей Денисовной недавно, здесь.
Они снова шли некоторое время молча.
Дойдя до дома, где жил Ремин, Тамара остановилась и закурила новую папиросу.
– Ну, до свиданья, – сказала она, тряхнув руку своего спутника. – Коли будете в наших краях, зайдите. До двенадцати всегда дома, а вечером в café Haneton. Прощайте, земляк!
И она скорым шагом пошла от него, попыхивая папиросой.
Ремин посмотрел ей в след и улыбнулся.
«Да, таким шагом в час верст семь уйти можно», – подумал он и засмеялся.
Этот смех удивил его самого, он так давно не смеялся без причины, – и сейчас же вспомнил Дору.
– Маленькая Дорочка! – произнес он вслух и опять засмеялся.
Отчего я такая? Мне иногда кажется, что я больна. Я, такая сильная, здоровая, большая.
Может быть, все оттого, что я «слишком здорова».
Мне бы кули таскать на пристани или полевыми работами заниматься.
Если бы я была суеверна, я бы подумала, что меня «испортили», что злой дух вселился в меня.
Отчего я никого и ничего не люблю?
Ведь то чувство, что я испытываю к тому человеку, нельзя назвать любовью.
Для этого человека я бы сделала все. Пожертвую жизнью, если бы я этим могла добиться его любви, но мне было бы лучше, если бы он умер, потому что мне тяжело и мучительно это чувство к нему – словно и правда злой дух тяготеет надо мною.
У меня нет других мыслей, как только о нем, и вечно желаю ему смерти, чтобы избавиться от него.
Вот уже два года, как я его не вижу – и не вижу по доброй воле. Кто бы мне помешал хоть завтра ехать в Париж, вот еще недавно я получила письмо от этой глупой Дарьи – зовет гостить.
Дарья моя приятельница. У меня приятельница. Как это на меня не похоже – иметь приятельницу.