Злые духи - стр. 18
– Я тебя, Маршов, искала вчера – куда ты переехал? Наверно, на Монпарнас? Удивительная мода! Какое-то повальное бегство с милого Монмартра!
Не дожидаясь ответа от Маршова, она круто повернулась в сторону Приклонского и спросила:
– Кажется, Павел Приклонский? Восходящая звезда? Читала, читала!
Приклонский довольно улыбнулся, он тряхнул кудрями.
– С кем имею удовольствие? – склонил он голову, поспешно поднимаясь с дивана.
– Тамара Крапченко. Не знаменитость, нет, нет! У нас здесь, в русской колонии, все знаменитости. Вы этого не знали? Стоит только попасть в салон Доры Лазовской, и карьера сделана. Вы ее спросите, она вам скажет, что я скульптор, потому что в свободное время леплю из глины. Моя профессия – естественные науки, но это Дора считает моим заблуждением.
Она засмеялась, достала золотой портсигар и закурила.
Легкий белый стулик, на который она села с размаху, затрещал под ее плотной фигурой.
– Дарья Денисовна – тонкий знаток и чуткая женщина! – изрек Маршов, откидывая назад волосы.
– Она очаровательная бабеночка и слишком снисходительна ко всем. Божья коровка!
В эту минуту Парду вбежала в комнату и бросилась к гостье.
– Ах, извиняйт, извиняйт, но Victor совсем болен!
Она поцеловалась с Крапченко и сейчас же затрещала.
В этот четверг все должны прийти. Решительно все! Будут танцевать сестры Мастос – настоящее танго, и в голом виде. Absolument nue! Потом Маршов будет играть. M-r Paul прочтет стихи, негр Прис протанцует кэк-уок. La charmante m-me Lasowsky обещала приехать наверное. Значит, она ждет всех в четверг, а теперь пусть ее извинят, она должна soignier son pourve petit homme.
Гости стали прощаться.
Маршов повернул направо, а Тамара с Приклонским налево.
– Где стоите? – спросила она, широко шагая и постукивая палкой о тротуар.
– Отель «Лувр».
– Дорого… Впрочем, вы, верно, не надолго. Хорошо жить тут. Дешево и свободно. Что теперь пишете?
Приклонский оживился.
– Я хочу написать большую поэму. Мужчина с широкими взглядами… У него огромная задача… Я думаю даже это лучше написать в драматической форме, в жанре «Фауста» Гете! Задача этого человека – освободить наконец любовь от всяких пут. Он будет любить не одну, а всех женщин. Это будет гарем, но не такой гарем, как у турок: женщины будут приходить туда добровольно и преклоняться пред ним, как пред своим властелином.
У меня будет сцена: он сидит на троне, а женщины, все совершенно обнаженные, только в шляпках, окружают его. Одной он бросает платок – другие составляют вокруг них эротическую группу, и занавес падает!
Тамара взглянула на него искоса, а он, все более воодушевляясь, продолжал:
– Любовь должна быть свободна от условий, как тело от одежды. Только тогда наступит потерянный нами рай.
Например – я почувствовал влечение к женщине на балу, на прогулке, я прямо подхожу к ней и говорю: «Ты моя!» Она моментально сбрасывает одежду и отдается мне.
– А если вы ей не понравитесь? – спросила Тамара, стукнув палкой по тротуару.
– Почему же развитой женщине не понравится страсть, которую ей предлагают? Ведь я говорю о новой женщине, которая будет свободна от всяких буржуазных предрассудков.
– Может быть, ей нравится страсть, да вы-то, Павел Приклонский, ей не понравитесь.
Приклонский смутился.
– М-м, да, конечно… но я не говорю о теперешних женщинах, теперь буржуазное начало слишком сильно в них… Я говорю о настоящей женщине, о свободной женщине.