Злые духи - стр. 19
– Настоящая, свободная женщина выкинет вас, мужчин, за дверь! Вот что сделает настоящая свободная женщина! – вдруг с таким азартом закричала Тамара, что прохожие обернулись, а Приклонский даже приостановился. – Свободная женщина?! Вы в этом полагаете свободу? Чтобы ублажать вас своим телом? Ловко! А если она будет бросать вам платки? То есть не вам, Павлу Приклонскому, а Сидору, Карпу? А вы, г-н Приклонский, в голом виде будете изображать группу! А? Вам это понравится?
– Я вижу, что вы совершенно не понимаете задачи новой женщины, – обидчиво сказал Приклонский, отворачиваясь от нее.
– Нет, понимаю! Ваша задача раздевать побольше женщин! Вот и вся ваша задача!
Она уже кричала во все горло, идя большими шагами.
– Вы думаете, умные женщины этого не понимают? Понимают, г-н поэт! А дура, та, конечно, сейчас юбчонку долой, чтобы показаться новой и передовой! Не по климату нам – поезжайте к готтентоткам!
– Да я вас и не прошу раздеваться, чего вы-то волнуетесь? – обиженно заметил Приклонский.
Но Тамара продолжала с увлечением:
– Не выросла еще, cher maitre, новая женщина! Настоящая новая женщина. Она вам покажет, что вы за лишний балласт в природе! Вы узурпаторы, захватившие силой свои права.
– Позвольте, позвольте, но надо же считаться…
– Не позволю и считаться не намерена! Вы, мужчины, скоро увидите, что мы… Впрочем, я уже дошла. – И Тамара решительно повернула в ворота, где в глубине двора с клумбами открывался фасад одноэтажного старинного дома.
– Вы к Лазовской? – спросил Приклонский удивленно. – Так ведь и я к ним!
Дарья Денисовна постучала в кабинет к брату.
– Лель!
– Входи, входи – мы отдыхаем, – произнес голос Чагина.
Она вошла быстро и заговорила уже с порога:
– Я надеюсь, Лель, что ты сегодня обедаешь с нами.
– Конечно – раз я пригласил Ремина.
– Кроме Ремина у нас будет еще кое-кто…
– Значит, еще человек двадцать. Что же ты не здороваешься с Таей?
– Ах, pardon, я вас не заметила, Таиса.
Легкая гримаска неудовольствия пробежала по ее розовым губам.
Из-за стола, стоящего у окна, поднялась девушка.
На вид она казалась почти девочкой – худенькая, маленького роста. Волосы ее были заплетены в одну косу, и эта тяжелая темная коса, падавшая почти до колен, казалось, отняла все силы у этой хрупкой фигурки.
Ее большие светлые, слегка впалые глаза смотрели серьезно, и немного полный, хотя красивый рот казался очень ярким на бледном лице.
Всякий, кто внимательно присмотрелся бы к ней, увидел бы, что она вовсе не такая юная, какой кажется на вид, и что ей далеко за двадцать пять.
Одета она была очень скромно: в серую юбку и белую блузочку.
– Я вижу, что затеяла парадный обед… Хорошенький туалет, – говорил между тем Чагин.
Туалет действительно был очень красив: ярко-зеленый газ с серебром на сиреневом чехле падал красивыми складками, и казалось, что Лазовская просто завернулась в кусок этого газа, перехватив его лиловым шарфом.
Платье было сильно декольтировано, и у красивого полного плеча был приколот букет каких-то оранжевых орхидей.
– Тебе нравится? Не правда ли, хорошо?
Она сделала несколько шагов по комнате.
В разрезе ее платья видны были ее ноги чуть не до колен, обутые в зеленые шелковые чулки и серебряные туфли на высоких оранжевых каблуках.
Пройдясь по комнате, она остановилась перед зеркалом, поправила на висках свои золотистые локоны и, достав из-за декольте микроскопический кружевной платочек, стала старательно вытирать пудру в уголках рта.