Злой и коварный демон Буратино. Часть I - стр. 51
Для начала обслуживающий персонал погасил почти всю осветительную технику, оставив зажженными только неоновые лампы, дающие фантастическое голубое свечение. Потом в ход пошла вторая дым-машина, нагнавшая за считанные секунды густое облако тумана размером со слона. А дальше возле пульта диджея проявился виновник торжества: с длинным носом, в серебристой бейсболке с надписью Би-Би и в таком же серебристом комбинезоне, какие обычно носят киношные астронавты.
– Здравствуйте, достопочтенная публика! – произнес он скрипучим голосом, попутно выдав на пульте незамысловатый скретч. – Сегодня для вас дискотеку будет делать диджей Бура, то есть я. И первый мой микс под названием "Тауч", что в переводе с тарабарского означает "Жесткий", прозвучит от великих Технотроников, достигших небывалых высот по части создания популярных шлягеров.
По завершении столь пламенной речи, на танцполе неожиданно зарябили стробоскопы, превратив любые движения человеческих тел в череду быстро сменяющихся стоп-кадров. Одновременно с этим низкочастотная бочка начала медленно наращивать ритм. Сперва двадцать ударов в минуту, потом тридцать, сорок, и так до шестидесяти. Довольно скоро к бочке присоединились синтезатор с гитарой, а еще чуть погодя раздались завораживающие голоса самих Технотроников, вынуждающие ликующую толпу забиться в импульсивном экстазе и тем самым увлечь за собой Клару с Карлом, переминающихся до этого с ноги на ногу.
Примерно в середине третьей композиции Буратино шепнул что-то на ухо Петрушке. Тот заговорщически ухмыльнулся, кивнул в ответ головой и подмигнул (опять для проформы) правым глазом. Похоже, они снова стали друзьями, напрочь позабыв о прошлых разногласиях.
– Ну что, хорошо вам? – спросил деревянный изверг в преддверии четвертого микса.
– Да! – прокричала толпа. – Хорошо!
– Тогда я выпускаю на волю свежачок от несравненной и неподражаемой Галоперидоловны под названием "Освободись от своего желания"!
В следующий миг женский голос эхом пронесся по танцполу, затерявшись где-то в самых отдаленных его уголках под загадочный проигрыш органа, что послужило секретным сигналом к началу выступления двух полуголых танцовщиц гоу-гоу, появившихся в свете вспыхнувших прожекторов на невысоких каменных пьедесталах, которые раньше почему-то никто не замечал.
Поскольку кроме леопардовых трусиков и разноцветной мишуры, свисающей с шеи в виде галстуков, их извивающиеся тела больше ничто не прикрывало, толпа разделилась на два лагеря. Первый – состоял полностью из мужчин, разом переключивших внимание на танцовщиц, а второй – исключительно из особ слабого пола, решивших тоже малость оголиться, дабы сохранить свою значимость и хоть как-то заинтересовать собой кавалеров.
– Попрошу сделать круг, – пропел в такт исполняемой мелодии Буратино, выдав на пульте диджея очередной скретч. – У нас еще один танцор имеется. Сейчас он вам покажет, как надо камаринского отплясывать.
Продолжая неистово дергать конечностями, народ стал потихоньку расступаться, и как только в центре танцпола образовалось относительно свободное пространство, Петрушка ринулся туда сломя голову, не забыв скрестить на груди руки, подобно заправскому артисту из ансамбля русского народного танца.
– Эх, говори Москва, разговаривай Россия! – сорвалось с его губ в тот момент, когда он, облаченный в широкую красную рубаху навыпуск и синие шаровары с полосками по бокам, пустился наматывать вприсядку зигзаги средь людских ног, с гордостью демонстрируя вышитое золотыми нитями на спине слово – "Хулиган".