Злодей и фанатка - стр. 30
– А я не боюсь обжечься, – выдохнула я.
Его хватка на моём подбородке усилилась. Он смотрел на меня, не отрываясь, и в его глазах читалась смесь гнева, желания и ещё чего-то. Чего-то тёмного и опасного.
Машина виляла на дороге, но Кошмарик, казалось, не замечал этого. Вся его концентрация была направлена на меня. И это безумие, эта полная потеря контроля над ситуацией, заводила меня ещё больше.
– Ты даже не представляешь, насколько горячо может быть, – ответил он. – И насколько сильно ты можешь обжечься.
Внизу живота пульсировало жгучее желание. Адреналин бурлил в крови, смешиваясь с непонятным, но пьянящим страхом.
Я хотела его.
– Так покажи мне, – прошептала я, затаив дыхание.
Его рука выпустила мой подбородок и сползла вниз по шее, груди и животу к внутренней части моих бёдер. Пальцы медленно скользнули между моих ног, обжигая кожу сквозь тонкую ткань пижамы. Я невольно вздрогнула, выгнувшись, вся напряглась, ожидая продолжения. Кошмарик смотрел мне прямо в глаза, и в его взгляде плясали дьявольские искорки.
Но внезапно он резко убрал руку, словно одёрнув её от огня, и вернул взгляд на дорогу. Усмехнулся, увидев моё разочарование.
– Размечталась, – прошептал он, его голос был пропитан издёвкой. – Я уже говорил, что не трахаю малолеток.
– Я не… – начала было я, возмущённая его словами, но он меня перебил:
– И особенно тех, кто меня бесит.
Он сильнее надавил на газ, и машина рванула вперёд.
Я молчала, пытаясь справиться с разочарованием и никак не отступавшим возбуждением. Все мои внутренности пылали. Он играл со мной, как кот с мышкой, разжигая во мне желание, а потом резко обрывая всё на самом интересном месте.
– Ты думаешь, что можешь так просто отделаться? – Я скрестила руки на груди. – Ты ошибаешься. Я не из тех, кто сдаётся так легко.
Кошмарик бросил на меня быстрый взгляд и сказал:
– Боюсь, у тебя не будет возможности доказать мне это, Чокнутая.
В следующую секунду он резко затормозил, джип вильнул, и я едва успела ухватиться за ручку на двери, чтобы не удариться головой. Шины взвизгнули на асфальте, и машина остановилась, чуть не задев припаркованный у обочины автомобиль.
– Вылезай, – отрезал Кошмарик холодным, как лёд, тоном. – Дальше сама доберёшься.
– Но… – начала я, но он снова меня перебил:
– Никаких «но». Выметайся. Куда ты пойдёшь и как доберёшься – теперь не моя проблема.
Я опешила. Мы были посреди какого-то незнакомого района, вокруг ни души. Узкая улица, на которой мы остановились, выглядела убого и заброшенно: облупившаяся краска на стенах домов, выбитые окна, заколоченные досками двери. По обочинам громоздились переполненные мусорные баки, распространяя вокруг себя тошнотворный запах.
– Ты не можешь просто высадить меня здесь! – возмутилась я. – Это опасно!
– Мне плевать, – ответил Кошмарик, даже не взглянув на меня. – Я своё дело сделал. Ты могла подохнуть ещё вчера, но благодаря мне всё ещё жива. Что ты будешь делать дальше – не моя забота. Выходи. Или я сам тебя вытащу.
В его голосе звучала неприкрытая угроза. Я поняла, что спорить бесполезно, поэтому распахнула дверь и выскочила из машины.
– Зря я дрочила на тебя ночью, – буркнула я, чувствуя, как злость и обида подступают к горлу. – Ты этого не заслуживаешь.
Он усмехнулся; короткий, безрадостный звук.