Злодеи - стр. 4
- Как зовут бабушку?
- Гаяне.
- Геворкян, что ли?
- Извините, я не знаю ее фамилии.
Парень снова хмыкает.
- А сюда зачем пришла? Разве ты не должна бегать с… - заминается, словно ищет подходящее слово, - с похожими на тебя… коротышками.
- Они не хотят со мной дружить, потому что я толстая, - честно отвечаю и срываюсь на плачь.
- Оу, оу… притормози свой потоп, - он даже поднимается на ноги, а я ничего не могу поделать, слезы обиды и страха просто заливают лицо. Он выдыхает и вдруг, присев передо мной, притягивает в свои объятия. Такие теплые большие и добрые. Могу поклясться, в ту секунду я почувствовала его доброту.
- Никогда никого не слушай. Дети – дураки и в головах у них пусто. Не плачь.
- Из- звините, - шмыгаю.
- Кто учил тебя все время извиняться?
- Веж…ливость… чер…та… коро…лей… - стараясь успокоиться всхлипываю, цитируя маму.
- А ты не меньше принцессы, надо думать, - произносит и резко выставляет руки вперед. – Не смей плакать! Все, - поднимается на ноги, - дуй домой.
- Я не м-могу.
- Эт еще почему?
- Я не знаю, где бабушка живет…
- Вот хр… только этого мне не хватает, - стонет в пустоту. Затем смотрит на меня секунд тридцать и выдыхает. – Пойдем, я тебя отведу… чтоб оно!
Мы идем молча. И мне, я сама не понимаю, когда это произошло стал нравиться этот парень. Теперь он не видится мне безобразным. Он кажется мне большим, сильным и надежным, почти как мой папа.
- На самом деле, - проговаривает он, - чтобы тебя не обзывали, нужно немного поработать.
- Как это?
- Немного упражнений с утра и на вечер без шоколадки. В твоем возрасте все легко решается. И тогда не они, а ты будешь обзываться. Ты очень красивая девочка.
Ох, меня еще никто в жизни красивой не называл. Ну, кроме папы, конечно. Думаю, о мои щеки в ту минуту можно было обжечься.
- Я-а? – неуверенно смотрю на парня, прямо в его темные, глаза, которые оказываются насыщенного коричневого цвета, такого темного, что кажутся черными, как мои.
- Поверь мне, - трепет меня по плечу, - еще хороводы за тобой водить будут.
Последнее не очень понимаю, но все же решаю уточнить:
- Я не хочу обзываться. Обзываются только хамы и невоспитанные люди.
- Ох, ты, - протягивает и поворачивает голову, пытаясь осмотреть меня внимательнее. – А хочешь, чтобы перестали дразнить тебя?
Немного подумав, нерешительно киваю.
- Ладно, - осматривает пустынную улочку и отводит меня в сторону. – Я покажу тебе те упражнения, которые нужно делать каждое утро. Ты внимательно смотри и запоминай. Хорошо?
И он, в самом деле, показывает, грациозно, пластично, совсем легкие движения. И я старательно их усваиваю.
- Запомнила?
- Да, спасибо.
- Ну, - останавливается на углу, за три дома до бабушкиного, - дальше я не пойду.
- Почему?
- Потому что маленькие девочки портят репутацию, - усмехается. - Удачи тебе, Ка-Карина.
- Большое спасибо. До свидания.
И в тот же миг улыбка, которая невзначай появляется на его лице влюбляет мое детское наивное сердце в себя. И мне уже через минуту жаль, что он сейчас уйдет и оставит меня. Не пойму почему, но мы продолжаем стоять и смотреть друг на друга.
- Карина! Вот бедолага на мою голову! А, ну иди быстро домой!
Бабушкин окрик заставляет нас двоих вздрогнуть.
- От бабушкиных нагоняев, увы, спастись нет шансов ни у кого, - он мне подмигивает и, развернувшись, уходит.