Зло - стр. 2
– Да не, Андрей, я норм, – взбодрился Баллончик, – давай продолжать!
– Какой я тебе Андрей!? – вскипел чернокнижник, – только Мелькруп! Или ты хочешь демону моë имя настоящее открыть!?
– Да не, ты чего? – замялся товарищ, – я ж просто… Ты это… Давай, продолжай.
– Ладно… – смягчился Мелькруп, – сосредоточься, – он прикрыл веки и, задрав кверху голову, гнусаво затянул: – ом-э-э-э-н…
Спустя четверть часа две тёмные фигуры зачарованно глядели на догорающую в траве книгу, медленно покачиваясь в такт собственному мычанию, а после собрали в рюкзак раскиданный по траве реквизит и неспешно двинулись в обратном направлении.
– Давай, вперёд иди, – подтолкнул напарника Мелькруп, – я за тобой. Фонарь возьми.
Учитель трудов сельской школы, а по совместительству чернокнижник Мелькруп вздохнул, пропустив вперёд экзальтированного молодого человека, начинающего сатаниста по прозвищу Баллончик, и нервно перебрал пальцами в кармане, тихо прогремев шариками от подшипников, туго затянутыми в грубый холщовый мешочек. Его спутник медленно двинулся вперёд, освещая путь подрагивающим лучом фонаря, а учитель размахнулся увесистым снарядом и наискось обрушил на висок Баллончика всю тяжесть металлических шариков. Сухо хрустнула височная кость черепа, и тело грузно повалилось в траву.
– Вот и всë, – выдохнул Мелькруп и, ухватив жертву за ботинки потянул обратно к берегу отстойника, – уж лучше такой уëбок, как ты, чем опять кто-то случайный, – пробормотал он себе под нос и принялся дëргаными нервными движениями разрезать на трупе одежду.
Спустя полчаса новый ритуал был закончен, на этот раз без излишней клоунады и позëрства. В небе начали зажигаться звëзды, робко отражаясь в чёрной поверхности мëртвого пруда. Ночь уверенно вступала в свои права.
Был самый обычный летний день, тот самый, когда мешаются в кучу, точно лермонтовские люди и кони, солнце, жара, густая тяжёлая зелень и длинные, гуттаперчевые будни, проведённые в безделии и праздности летних каникул. Михаил вышел из дома в то прекрасное время суток, когда уставшее за день солнце подрагивает у расплавленного горизонта широким бордовым диском, скуластым и оплывшим, точно лицо выскочившего из бани пожилого испуганного сторожа. И вместе с ним закатывается за далёкий хребет и полуденная жара, и душный изнуряющий зной июльского дня. Время, когда бледная холодная луна робко зажигает свой белый прожектор, равнодушно наблюдая за всем происходящим внизу, в её вступающем в силу ведении.
Для того, чтобы успеть к назначенной на десять вечера встрече парень выскользнул из квартиры сильно заранее. Родителей дома не было. Отбывая свою ежедневную повинность перед изнывающими от обезвоживания и сорняками посадками они пропадали на огороде до темноты. Оставалось только незаметно покинуть двор, благо одежда, специально подобранная в чёрных тонах, этому способствовала. Воровато стрельнув взглядом по сторонам он уверенно направился к калитке, когда услышал за спиной властный голос матери:
– Миша! Ты куда собрался?
«Ну вот, не получилось!», – мысленно вздохнул Михаил и, понурив плечи, медленно развернулся на месте.
– Гулять, – вяло ответил он, вкладывая в эту фразу всë своë нежелание работать.
– Опять с этими своими? – мать мотнула головой куда-то вверх и вбок одновременно.