Злая зима - стр. 25
— Что мне делать?
— Сожми руку в кулак, — Брун обошел ее, стал позади, — да боже мой, большой палец не прячь, он должен быть снаружи, — он поправил ее пальцы, чуть приобняв, показал, где держать руки. — Ничего, что у тебя такие маленькие кулаки, удар злее будет. Согни ноги в коленях, не так сильно, расслабься.
Он шагнул вперед, стал перед Эльзой.
— Давай, только не по лицу, нам еще к Айседоре ехать. Бей в корпус.
Эльза выдохнула и стукнула Бруна в живот. Кулак отпружинил, как от резиновой груши.
— И все? — удивился он.
— Послушай, я не хочу, — Эльза опустила руки, посмотрела на него снизу вверх. — Зачем это?
— Как зачем? — Брун легонько толкнул ее в плечо, раззадоривая. — Ты на меня работаешь, помнишь? А если ночью ко мне заявится Аурун — отомстить спящему медведю, который в свое время пересажал почти весь его клан, а заодно и девчонке, которая так позорно его приложила?
— Я тебя разбужу, — неуверенно ответила Эльза.
— А если не получится? Подними руки повыше, локти не растопыривай.
Она ударила снова.
— Очень плохо, — сказал Брун. — Я почти не почувствовал. Представь на моем месте ту сочную цыпочку, что увела твоего дохляка.
Эльза помрачнела, ударила снова.
— Получше, но все равно слабо, — оценил Брун. — Давай, представь, что я тот самый упырь.
Губы Эльзы дрогнули, глаза превратились в щелки, она ударила, другой рукой, и еще, Брун шагнул назад. Снежный наст провалился под его весом, он взмахнул рукой, удерживая равновесие, и Эльза отлетела от случайного удара, опрокинулась на спину.
— Ты в порядке? — он кинулся к ней. — Я случайно!
Она села, прижала руку к рассеченной губе, недоуменно посмотрела на кровь на своих пальцах. Глаза стремительно потемнели так, что не стало видно зрачка, губа вздернулась, клыки выдвинулись вперед.
— Только не глотай кровь! — воскликнул Брун. Он схватил ее, перевернул как куклу, поставив на четвереньки, сгреб волосы в жменю. — Слышишь? Не глотай! Выплевывай!
Кровь капала, впитываясь в белый наст. Брун набрал снег свободной рукой, прижал к ее губе. Эльза хрипло дышала, ее руки задрожали, едва не подкосились. Брун выбросил пропитанный кровью снежок, зачерпнул еще горсть. — Дыши спокойнее! — Брун глубоко вдохнул, выдохнул. — Вместе со мной.
Эльза сипло втягивала воздух, выдыхала.
— Ты как? Я правда не нарочно.
— Брун… — ее голос сорвался. — А вдруг я уже обратилась? — прошептала Эльза. — Как понять?
Брун положил руку ей на грудь, и она возмущенно оттолкнула его.
— Чего ты меня лапаешь?!
— Я проверял, бьется ли сердце, — пояснил Брун.
— И как? — она села на снег, пригладила растрепавшиеся волосы, досадливо поморщившись, потрогала рассеченную губу. Кровь уже не текла.
— Бьется, — ответил Брун. — И в целом там… все хорошо.
Эльза возмущенно фыркнула, встала, отряхнула снег с пальто и села в машину, хлопнув дверцей так, что с дерева сорвалась стайка перепуганных воробьев. Брун вздохнул и тоже пошел в машину.
— Вот было бы тупо, если бы я обратилась, глотнув собственной крови, — мрачно сказала Эльза.
— Больно? — Брун взял ее за подбородок, но Эльза оттолкнула его руку.
— Не трогай меня!
— Хочешь, лизну?
Эльза ошарашенно на него посмотрела.
— Быстрее заживет, — пояснил он.
— Знаешь, что! — возмущенно воскликнула она.
— Что?
Она запнулась, подбирая слова.
— Ты плохо справляешься со своими обязанностями! — выпалила она наконец. — Мы договорились — я тебя бужу, а ты не даешь мне сорваться. И что в итоге? Ты, можно сказать, в первый же день собственноручно вливаешь кровь мне в глотку!