Зима в раю - стр. 8
Мы сели за кухонный стол и наблюдали за тем, как сеньора Феррер накладывает нам щедрые порции угощения – с таким гордым видом, будто отмеривает самую дорогостоящую в мире белужью икру. Мы настроили свои вкусовые рецепторы на небывалые ощущения.
Едва мои губы сомкнулись, поглотив первый кусочек пирога, как прямо передо мной появилось лицо сеньоры, так что мы чуть ли не соприкоснулись носами. В ее глазах горело нетерпеливое ожидание.
– Muy buena, la tarta, no?[22]
– Очень вкусно… да, – пробормотал я с полным ртом, брызгая миндальными крошками во все стороны, в том числе и на очки Франсиски.
Ah sí[23], пирог, la tarta, немного суховат, если есть его без мороженого, объяснила она. Нужно брать на ложку равные количества пирога и мороженого. Она провела для меня демонстрацию в замедленном темпе. Теперь я должен попробовать. Я чувствовал себя младенцем-переростком, которому дают урок número uno[24] по обращению с ложкой. Даже не глядя на жену, я знал, что Элли изо всех сил старается не рассмеяться, что вовсе не смягчало неловкости моего положения.
Техника объединения продуктов в одном укусе действительно помогала справиться с сухим, как пыль, пирогом, но, несмотря на всю саморекламу Франсиски, ее фирменное миндальное мороженое напоминало по вкусу обезжиренное молоко, смешанное с ореховым порошком. Однако, будучи человеком вежливым и хорошо воспитанным, я не мог допустить, чтобы сеньора Феррер заметила, что я давлюсь. Пришлось мне героически жевать дальше. Может, со временем мне и понравится, уговаривал я себя. Неизвестно еще, что сказал бы уроженец Майорки, отведав ложку старой доброй шотландской овсянки.
Лицо сеньоры Феррер продолжало маячить передо мной в ожидании оценки. Поняв, что мне не отвертеться, я разом проглотил все, что было во рту.
– М-м-м-м-м-м-м, – протянул я, одобрительно кивая головой и причмокивая губами.
Я явно делал успехи: учился обманывать на испанском даже без помощи слов. Моя подбитая добрыми намерениями ложь была вознаграждена: я получил добавку двойного кулинарного шедевра. Франсиска была счастлива.
В этот момент из-под стола донеслись скребущие звуки, и затем я почувствовал, как мою голень процарапали несколько иголок. Сперва я не мог взять в толк, что происходит, но потом сообразил: это один из котов бывшей хозяйки дома точил об меня когти!
– Ай! – завопил я, тыча пальцем в быстро расползающуюся на лоскуты брючину. – Кот… ваш кот… он… он…
– Ah sí, es normal[25], – спокойно улыбнулась сеньора Феррер и добавила, что на самом деле славный котенок просто хочет мороженого. Уж очень он любит его, миндальное мороженое своей мамочки. О-о, как мило, малыш еще и мурлычет. Я ему понравился. Я ему очень понравился. Франсиска в восторге прижала ладони к щекам, и глаза ее увлажнились при виде столь безудержного проявления любви.
Моя нога истекала кровью. Мой рот был забит чем-то сухим и приторным. И тут мой несчастный мозг выдал одно блестящее решение обеих проблем одновременно. Я схватил со стола нагруженную десертом тарелку и быстро опустил ее на пол. Трюк сработал. Мой отличающийся садистскими наклонностями «обожатель» моментально оставил мою ногу в покое и припал к мороженому, яростно двигая язычком. Словно по мановению волшебной палочки, из своих укрытий повылезали остальные члены кошачьей банды, и тарелка исчезла из виду под мохнатым одеялом, только хвосты весело постукивали по полу.