Зима в раю - стр. 36
Я снова задумался над воспоминаниями Рафаэля о том, какой когда-то была эта ферма, и пообещал себе, что сделаю все что в моих силах, чтобы вернуть ее в прежнее состояние. Мне несказанно повезло получить возможность это сделать, и реализовать эту возможность – моя прямая обязанность. Я знал, что задача передо мной стоит нелегкая, но выполнимая – только потребуется много тяжелого труда… и много хороших советов.
– Abuelo! Abuelo! Tengo hambre![126] – закричал вернувшийся откуда-то внук Рафаэля и потянул деда за рукав.
– Ага, Педрито. – Рафаэль передвинул кепку на затылок, потер глаза и зевнул. – Sí, sí – ты проголодался. Пора уже нам идти домой; но сначала я должен заплатить señor за апельсины.
Мне вообще-то не хотелось брать со старого Рафаэля ни песеты. Деревья были увешаны апельсинами, для которых нам еще предстояло найти оптового покупателя, так что несколько килограммов плодов, сорванных стариком, ничего не меняли, тем более что он сам их собирал. Но он всегда настаивал на оплате, поэтому, дабы не ранить его гордость, я называл ему номинальную цену.
– Cuanto es?[127] – спросил Рафаэль, засовывая указательный и большой палец в крошечный кожаный кошелек.
– Пусть будет сто песет за мешок.
Рафаэль посмотрел на меня задумчиво, потом приподнял один из мешков.
– Вы не собираетесь взвесить их?
Зачем утруждать себя взвешиванием апельсинов, когда я отдаю их практически даром, подумал я. Но, желая угодить Рафаэлю, снял со стены сарая древний безмен и подвесил мешок на крючок.
– Десять кило, más o menos[128], Рафаэль.
– Muy bien, muy bien[129].
Теперь он казался довольным и без разговоров вручил мне сто песет. Я заподозрил, что Рафаэль был признателен мне за выгодную цену, а непременно взвесить апельсины он хотел для того, чтобы точно знать, сколько именно выгадал.
Он поднял второй мешок.
– А что с этими?
– Хорошо, я взвешу для вас и этот мешок, если хотите.
Рафаэль неожиданно засмущался.
– Ну… дело в том, что я собрал эти апельсины с земли… И подумал, что может быть…
– С земли? Но в них наверняка завелись черви и все такое. Их есть нельзя.
– Hombre, червяки полезны. Апельсины все равно пойдут на сок, так что все червяки, которые в них есть, тоже будут раздавлены. Немного сахара и… – Он засмеялся, заметив, как я содрогнулся от отвращения. – Говорю вам. Они полезны, amigo. Я всю жизнь пью сок из червивых апельсинов, и только посмотрите на меня: у меня четыре сына, три дочери и пятнадцать…
– Ладно, ладно, Рафаэль, я верю вам, и вы можете собирать столько апельсинов с земли, сколько пожелаете – в любое время.
– Grati’?[130]
– Sí, sí, absolutamente gratis.
Я сумел-таки сделать Рафаэля счастливым.
– Совсем как старый Пако, – просиял он и пошел к воротам.
Хотя я понимал, что в определенной мере комплимент старика был вызван корыстными соображениями, все же его чувства, я не сомневался, были искренними. В каком-то смысле он просто отвечал взаимностью на мой акт доброй воли, и я поблагодарил его за это.
– Но прежде чем вы ушли, Рафаэль, скажите, в чем все-таки заключается проблема с моими деревьями? Вы ведь так и не объяснили мне.
– Нашли, у кого спросить, amigo. Во фруктовых деревьях я ровным счетом ничего не понимаю. Но я слышал, как в деревне говорили, что на ваши деревья теперь жалко смотреть. Вам лучше обратиться к эксперту.